Стойкий запах пещеры, казалось, навсегда застрял в ее легких. Он спрятался среди кислорода и отпечатался в голове. Выгнать бы его дымом сигарет, но невозможно. Чувство собственной беспомощности переполняло Кару от ступней до горла, где встало огромным комом, мешающим дышать. Сколько ни мойся, не смоешь с себя грязь того места, она давно въелась в кожу.
Постоянно в напряжении, не расслабиться ни на секунду. Можно притворяться нормальным сколько угодно, и все поверят, ведь приятнее видеть человека без проблем. Но себя обмануть не получится. Как можно так долго всего бояться? Когда на это уже не остается сил? Нет, не смелость, не отвага, не храбрость, а отчаяние. Лишь им можно руководствоваться, когда так страшно. Лишь оно превратит страх в смелость и останется верным до конца.
Когда прекратится нарколепсия? Она искажает реальность. Депрессия — злая подруга, которая всегда рядом, чтобы заключить в объятия одиночества. Как я устала обслуживать это тело…
Злость уже неотъемлемая часть существования. Она — энергия, она — гнев, она — руль, регулирующий направление движения. Ее разрушительная сила способна помочь соединить осколки души воедино. Этот бич нужно уметь контролировать, но если сил уже не хватает, он настигнет самого тебя.
Чувство минимализма. Нет, не искусство. Лишь сознание того, как легко можно сломать человека, его душу и тело. Все мы тряпичные куклы в руках психопатов. Никто не застрахован от трагедии. Нужно быть сильным душой, чтобы сохранить ум в трезвости. Не смотреть через субъективную призму восприятия мира после всего пережитого ужаса. Но хорошо, если можно хотя бы смотреть. Это тоже важно.
Как можно отвечать за других, когда сил не хватает даже на себя? Как выиграть войну, если не видишь выхода? Ричард верит в меня, а значит, есть основания. Что бы ни случилось, я смогу. Должна смочь.
Кара не двигалась. Она смотрела в потолок, от которого отваливалась штукатурка, открывая на обозрение голый цемент.
Здесь слишком пусто.
Глава 59. Сатурн
— Так, ну, теперь, думаю, ты точно готов, — раздались ранним утром сладостные нотки эйфорически радостного голоса Рика над еще секунду назад спящими Искателями.
— Значит, мне полагается утро для сна, — пробормотал свое поощрение в подушку Юлиан, стаскивая одеяло с Адрианы и укутываясь в кокон.
— Вовсе нет! — воскликнул еще более восторженно Рик, будто у него была идея получше. — Теперь ты сделаешь кольца для всех Расщепленных и будешь учить новичков! Классно я придумал?!
— Лучше не бывает… — прожевал Юлиан кончик наволочки. Поежившись, он открыл один глаз и уставился на Адриану, к которой незаметно перекочевало одеяло, пока Рик зачитывал свою речь. Оглядевшись и убедившись, что вернуться в блаженное забвение уже не получится, Юлиан уселся на кровати и принялся тереть глаза.
— Какое сегодня число? — пробасил он в невероятном зевке.
— Первое октября две тысячи двадцатого года, или шесть тысяч двадцать первый год по календарю атлантов, — протараторил Рик, переводя взгляд на откидывающую волосы с лица Адриану. — А ты можешь спать, Адри, курс пройден. Вечером все вместе потренируемся, как обычно.
— Ох, Рик, своим стремлением разбудить одного Юлиана ты убил двух зайцев, — проговорила она сонным голосом.
— Ну, значит, больше успеешь сделать! — не терял свой бесконечный энтузиазм Шелдон, который был совершенно неподвластен сонному настроению друзей.
— Скоро уже выпишутся из больницы Кара с Ричардом, и мы начнем действовать, — понизив голос, заговорщицки произнес он. — Только никому ни слова, эта информация пока секретна. Я вам ничего не говорил! — с этими словами Рик, как в мультике, вылетел из комнаты, оставив за собой призрачный силуэт.
— Доброе утро, Артум! — послышалось из коридора.
— Было бы доброе, Рик, — зевнул в ответ Думбадзе.
— Будешь кофе?
— Не, я в путь через дебри немытой посуды, иначе, чем вы, ребятишки, будете завтракать, — и он пошаркал на кухню.
Вскоре к нему присоединилась Адриана, а за ней и Рик с Юлианом. Все трое сидели за столом и с неподдельным удовольствием наблюдали за тем, как Артум борется со сковородой в поте лица.