Адриана сидела, уже не глядя на Юлиана. Ее взгляд был направлен куда-то вдаль, поверх прудика, поля… Казалось, он направлен поверх всего физического. Вдруг ее голос нарушил тишину:
— Как я могу знать, что это все на самом деле с тобой происходит? Да и как ты сам можешь это знать?
— Ну, я просто не могу предположить, что все люди, с которыми я сейчас общаюсь, сумасшедшие, включая меня. Я знаю, что видел, и я знаю, что все сходится. И скажу, это… не очень приятное испытание, но, видно, мне этого не избежать, потому что только я могу все это закончить. Заметь, меня тоже никто не спрашивал, и… у меня не было выбора… просто… оно такое, как есть, и с этим ничего не поделаешь. Я мог бы тебе врать, мог бы просто отдалиться от тебя, но… в то же время не мог. Мне очень хочется, чтобы ты поверила и поняла все это.
— Скажи, — произнесла Адриана, все еще глядя куда-то вдаль. — А всё это… твоя способность видеть пятое измерение… она появилась уже после того, как я рассказала тебе про раннее время?
— Нет, я видел все это еще в детстве, только не конкретных людей, а просто части того мира.
Адриана глубоко вздохнула. Казалось, ей было трудно произносить эти слова, но она все же сказала:
— Юлиан, за то время, что мы знакомы, я узнала тебя как человека очень доброго, глубокого и умного и… я не знаю, что сейчас думать. Я не хочу делать поспешных выводов и ни в коем случае не хочу тебя отталкивать, но… мне нужно время. Не потому, что ты мне не нужен, а потому, что я сама в себе должна разобраться. Мне просто необходимо переварить информацию и разложить ее по полочкам.
— Да, я понимаю, — ответил Юлиан. — Сколько тебе понадобится времени?
—Я… я… еще не знаю. Но что бы ни происходило… будь осторожен.
Она обняла его и уткнулась лицом в его шею. Это было не похоже на обычные объятия, больше — на прощание. И она ушла.
Неподалеку уже стояли три силуэта телохранителей. Юлиан не смотрел ей вслед. Он сел на лавку и обхватил голову руками. Ему было тяжело. Он даже и сам не понимал, как смог все это рассказать Адри. Но еще тяжелее оттого, что он не знал, о чем она сейчас думает. Может быть, она так спокойно вела себя, потому что боялась: а вдруг Юлиан — конченый псих и может стать буйным… или потому что она в нем разочаровалась и у нее не было сил даже выразить свои эмоции. А может, она просто попрощалась с ним навсегда, воспользовавшись подходящим предлогом. Все это вертелось у Юлиана в голове, как огромный тяжелый ком.
Ему не хотелось все это чувствовать. Он зажмурился и попробовал выкинуть мысли из головы, но оказалось — проще выкинуть голову.
Юлиан сидел так еще около получаса. В этом месте все стало по-другому, и не только из-за ухода Адри. Поле было совсем не таким, каким он видел его в первый раз: теперь оно было покрыто высокой травой с прятавшимся среди нее цикорием. Огромные деревья нависали над ним, качая своими массивными верхушками. Раньше он не замечал всего этого, но сейчас уже некуда было деться. Как бы ему хотелось, чтобы поскорее наступила ночь, но солнце палило безжалостно. Казалось, погоде нет до него никакого дела, она настроена на другую волну. Но это можно было частично исправить.
Юлиан приподнял ладони и вызвал снежную бурю. Огромные вихри снега заскользили по высокой траве, закручивая ее в огромные локоны. Снежные хлопья окутывали Юлиана, но он не мог чувствовать ни холода, ни прикосновения снега, хотя мысленно он был там, в Сальвусе, и эта погода подходила ему больше. Через какое-то время метель сменилась легким снегопадом.
Юлиан услышал какой-то шорох. Ему было безразлично, кто там, но в целях безопасности он обернулся. Вдали стоял какой-то зверь и смотрел на него. Трудно было разглядеть, что представляет собой это существо. Проводник выпрямился. Зверь начал медленно приближаться. И вот он уже находится в пяти метрах от Юлиана.
Это оказалась пума, очень красивая, с коричневой блестящей шерсткой. Она зарокотала и легла у ног Юлиана. Тут он вспомнил о кристалле. Быть не может! Неужели это его тотем? Он медленно протянул руку к животному. Хоть он и знал, что пройдет сквозь него, все же решил попытаться. Юлиан сосредоточился и прикоснулся к пуме. Она так и лежала, мурча и не двигаясь, а Юлиан ощутил шерсть между пальцами. «Как это может быть? Я же не могу трогать предметы Сальвуса… если только с помощью магии», — подумал он, гладя пуму, растянувшуюся на земле, как кошка, и переваливающуюся с одного бока на другой.