Все еще хмурясь, баронесса коснулась ногтем лба управляющей и буквально один движением нарисовала сияющую руну.
— А теперь открой глаза.
— Госпожа? Вы чем-то недовольны? — в глазах старухи мелькнуло легкое удивление.
— Ничего дорогая, все прекрасно, — Лориод вновь откинулась на спинку дивана и подхватила еще один сочный фиолетовый плод. Руна «забвение» на самом деле вовсе не стирала воспоминания, она просто блокировала определенные области памяти. И настоящий умелец мог бы убрать ее, да только где они, умельцы? Ее «любимый» дух наверняка будет разъярен столь нецелевым использованием врученного ей умения, но да ничего. Потерпит. Облизывая с губ сладкий сок, баронесса ухмыльнулась. Дух нуждается в ней, куда как сильнее, чем она в нем. Так что...
Мой мех все еще вонял затхлостью, сыростью, перемежавшимися с сажей и гарью, когда я буквально ворвался в кабинет Томаса. Единственный взгляд на мою перепачканную шкуру, на возбужденно торчащие уши и лорд жестом выгнал телохранителей вместе с секретарем:
— Итак?
Первым делом я поведал ему хорошие вести о нашей «крысе-маге», осмотрительно попридержав обещанное. Маттиас принял ситуацию, согласился исполнить миссию, объяснил я. Милорд, весьма обрадованный новостью, рассказал мне, что нечто, способное нейтрализовать магию венца почти готово и будет совсем готово в течение трех дней.
— Это великолепно! — воскликнул я. И в свою очередь поведал о возникших после осмотра сгоревшего экипажа баронессы Лориод сомнениях. А также о затруднениях в поиске причастного.
Тома хохотнул:
— Да уж, и в самом деле! Тот самый случай, когда принцип: «ищи, кому выгодно» приводит даже не в тупик, а буквально к толпе подозреваемых. Не исключая, кстати, ни меня самого, ни даже тебя! Вот какова у нашей баронессы популярность!
Услышав такие слова, я только шевельнул ушами. Мягко сказано!
Тем временем Томас вздохнул:
— Уж извини, что приходится терпеть эту самовлюбленную дуру. На самом деле я не настолько слеп к ее делишкам, как тут некоторые думают, да вот только уж очень мой и ее отцы были дружны. Рано или поздно она зайдет слишком далеко, и я прикажу вычистить эту язву. Но не сейчас, когда мы на грани войны с севером.
— Я... понимаю милорд. Сейчас не время для резких движений. К тому же, хозяйство баронессы составляют весьма значительную часть метаморских сельскохозяйственных угодий. От трети до двух третей по разным видам продуктов. В том числе более половины по критически важным. Хлебу, мясу.
— Совершенно верно, — кивнул лорд Хассан.
Я зажмурился, глубоко вдохнул... и выдал:
— Милорд, допустимо ли, чтобы столь важная вещь, как продовольственная безопасность Цитадели была в руках столь ненадежного человека? Вассала, буквально стоящего на грани мятежа? И к тому же имеющего наглость...
Я сумел сдержать слова, но не смог подавить инстинктивное движение ушами, шкурой и носом.
— ...имеющего наглость обращаться к наследнику трона, словно к животному? Словно к рабу, к бессловесному инструменту? — горько усмехнувшись, продолжил за меня милорд. — Пусть даже он мой названный брат, и мы до отрочества росли и играли вместе, а вот теперь я должен измерить его... ее жизнь и положить ей предел. Это... непросто.
Я грустно покачал головой. Не ожидал в его светлости такой... эмоциональности. Впрочем... мне ли говорить? В моем, навеки ушедшем, но от того не менее памятном прошлом были схожие вещи. И поступки. Я уже измерял жизнь друга... наставника. Да. И я же ставил ей предел. Что ж... волей милорда я не могу ничего предпринять против Лориод, но готовиться-то мне не запрещено! А значит... Разгребаю текучку, ставлю задачу Мэтту, исследую магические знаки, нарисованные им и кроме всего, планирую рейд разведки аж к самому Насожу. Последний пункт, как обычно, самый важный и сложный.
Первым моим шагом стало письмо отцу. Маленькое курьерское суденышко, легкая и шустрая фелюга, постоянно дежурила у пристани в Мензе. Городок, стоящий на пологом, северо-восточном берегу Моря Звезд, основной выход Цитадели Метамор к морю, официально располагался на землях Северного Мидлендса, неофициально же от века был практически под прямым управлением герцогов Метаморских. Ворота к морю, практически вторая герцогская резиденция, не была бы она расположена на территории соседнего государства... Еще я успел повидаться с Фоксом, и даже набросать контуры странных знаков, то ли рун, то ли рисунков, начертанных Мэттом в грязи. А потом опять появился Руперт. Пришло время ежедневных процедур — мытья шерсти, расчесывания, ужина... Как же много времени приходиться тратить на уход за шерстью! Но... кронпринц должен себя держать. Всегда.
Звук шагов за дверью вновь заставил Маттиаса бросить взгляд на едва видимое окошко, сейчас в очередной раз подсвеченное далеким пока еще факелом. Крыс медленно вздохнул: ну кого там еще принесло? Опять Фил? Интересно, понял ли он намеки? Хорошо бы...
Последние дни были... странными. Налитые тянущейся как смола пустотой, перемежающейся со спрессованными событиями, они заставили голову Мэтта кружится от осознания несомых ими опасностей.
И когда дверь распахнулась, впуская Кимберли, он в первый миг даже не смог осознать, кто это. И лишь когда она вздрогнула и непроизвольно укусила собственную лапу, при виде паршивой камеры с тонким слоем гнилого сена в темном углу, Маттиас бросился вперед. Так они и стояли, держась лапами, Ким едва заметно вздрагивала, тщетно давя рыдания, а Мэтт, натянув до предела цепи, осторожно слизывал с ее мордочки текущие слезы.
Ему не нравилось, совсем не нравилось что высокорожденной леди пришлось испачкать ноги, спустившись в это промозглое, грязное обиталище, но, задавив наконец рыдания, она, упрямо наклонила голову, и пройдя в угол, уселась прямо на вонючую солому. Потом ее прекрасные лапки сердитыми рывками распахнули горловину принесенного мешка и на расправленной холстине появился ореховый хлеб, сыр, и фляга... как бы даже не с вином!
«Ох, моя прекрасная леди...» — мысленно вздохнул крыс. Ему хотелось, чтобы она сказала хоть что-нибудь, чтобы только вслушиваться в музыку ее прекрасного голоса, хоть что-нибудь, что угодно...
Сейчас, прижав к груди ее лапу, он просто сидел, смотрел на едва видимый в полутьме прекрасный силуэт, мерно прожевывая передаваемые кусочки и думал, думал... О том, что его затянуло в стремительно нарастающий ком противостояния, в назревающую тихую, а может быть и вполне настоящую войну. Насож и Лориод, против Цитадели и ее жителей. А посреди он и Кимберли. Она, святая и чистая, он... какой есть. И его клятва... Маттиас клялся не убивать. Открывая душу Учителю, принимая Его знак, обещал не лишать жизни, идя Его путями... И что теперь? Много ли будет значить эта клятва, если ценой ее выполнения станет жизнь Ким?
— Моя леди, ты... — его голос пресекся, когда Мэтт не смог подобрать слов, чтобы выразить чувства. — Ты самая лучшая, самая прекрасная, самая... само совершенство! Я люблю тебя!
Кимберли чуть смущенно прижала ушки, потом приблизила мордочку к его и они соприкоснулись усами-вибриссами... мимолетная ласка, момент длящийся вечность, но уходящий так быстро...
— Я тоже тебя люблю Чарльз, — прошептала она, пряча мордочку на его груди.
И когда он в ответ прижался к ее макушке носом, тихо вздохнула...
Следующее утро наступило по кроличьи рано. Да, буквально с рассветом мое кроличье тело проснулось и преисполнилось голодной бодрости, желая покормиться в самое безопасное время суток. Руперт, бессменный охранник и почти нянька, уже тоже проснулся, первым делом поставив на прикроватный столик небольшую миску с плодами и зеленью. Миску... ага и палку для грызения тоже.