Лориод нисколько не беспокоилась, открыто говоря с Макабианом на столь секретные темы. Еще одна изумительная грань раскрытой ей магии — Абсолютное Обращение. И пусть таких слуг не может быть много, пусть за такую верность приходится платить, и плата та непредставимо тяжка, но иногда... да, иногда...
Расплывшись телом по мягчайшей лежанке и вдыхая ароматный туман, испускаемый бурлящей в чаше жижей, толстуха представляла коронованного кролика Фила Теномидеса в золотой клетке, по правую руку от ее трона, там, где ей удобно будет гладить его ушки всякий раз, когда захочется... ах-х-х...
Ее любезный, хоть и немного трусоватый дух, похоже, оказался даже чуть удивлен предложенным баронессой планом, таким простым, таким... изящным... таким...
— Давайте же вместе поблагодарим глубокоуважаемого Литара, поделившегося с нами частицей своей мудрости. Уважаемый Литар?
Молодой, едва начинающий карьеру городской целитель, приехавший в далекую-далекую деревушку вместе с наставником Хугом, смущенно склонил голову, а после дружных аплодисментов молодых девушек, плотно занявших первый ряд лавок, раскраснелся как маков цвет.
Тем временем наставник Хуг продолжил:
— Теперь же помолимся, братья и сестры, обратим мысли и желания к Учителю Эли, дабы наставил он нас, направил на верный путь и отвратил Иудовы соблазны. Все вместе:
Учитель наш, сущий на небесах!
Да святится имя Твое;
да будут пути Твои; волею Твоей
явленные и на земле, как на небе;
хлеб наш насущный дай нам на сей день;
и прости нам долги наши, как и мы
прощаем должникам нашим;
и не введи нас в искушение, но
огради нас от лукавства Иуды. Ибо Твои
Пути есть и сила, и слава во веки.
Аминь.
Крутятся колеса простенькой одноконной повозки, стучат копыта серой лошадки, час за часом, миля за милей. Наставник Хуг объезжает приход. Деревушка за деревушкой. Выселки. Поселения. Одинокие избы и починки. Везде вокруг наставника собираются жители. Смеются дети, глазеет молодежь, солидно хмыкают люди постарше.
— Наставник, прости, что отвлекаю, но... — все тот же молодой целитель, что вместе с Хугом объезжал приход, рассказывая и объясняя, осматривая больных и по мере сил и дарованной ему Учителем силы, исцеляя. — Зачем вам это нужно? Лично объезжать приход, говорить чуть ли не с каждым жителем...
— Лично проповедовать, вслушиваться в каждое ваше слово, вглядываться в лица братьев по вере, проверяя, поняли они, нет ли... — немолодой уже служитель церкви Эли, отложив Книгу, улыбнулся собеседнику. — Сын мой, Учитель Эли, идя земными дорогами, путешествовал не просто так, но нес Слово. Он учил. Учил, но прежде всего, учился сам. Внимал чужой мудрости, и другим давал испить из сего источника. Взгляни на его учеников! Землеустроитель4, целитель, воин, философ, сказитель... Двенадцать человек, двенадцать источников живого знания мира. И ученикам своим, Он говорил: «Несите слово мое, но более того, обращайте слух к другим! Ибо мудрость отвлеченная, есть прах могильный, но мудрость, приложенная к жизни, поверенная ею, из жизни произрастающая — есть древо живое». Он свое древо взрастил. И я стремлюсь, по мере сил, идя Его путями.
Студент, учащийся в Эльфквеллинской академии на деньги церкви Эли, и сейчас отрабатывающий ежегодный урок, примолк, обдумывая слова наставника, но его мысли разбил дробный стук копыт — их догнал едущий охлюпкой сын старосты, недавно покинутой ими деревни.
— Что-то случилось?
— Вам письмо наставник! — завопил чуть не на все поле мальчишка. — Посланник от самого северного герцога! Из колдовской Цитадели! Он сейчас у отца, а меня отправили вас перехватить! Вот!
— Письмо от лорда Хассана?! — удивился молодой целитель. — У вас широкие связи, наставник Хуг.
Служитель церкви улыбнулся еще раз.
— Что поделать, и в Цитадели Метамор тоже живут души, идущие путями Эли. Интересно, что же там такое случилось...
В скорости, завернув повозку, они уже возвращались в недавно оставленную деревню. Но без вопросов не обошлось и тут.
— Наставник Хуг... вы, похоже, бывали в Цитадели... — молодой целитель буквально выдавливал из себя слова.
— Безусловно, — подтверждением и улыбкой подтолкнул его служитель Церкви Учителя.
— Правда ли, что они все зверолюди? И что все они прокляты? И сама Цитадель тоже?
— Да, — кивнул Хуг. Взгляд его, казалось стал чуть отвлеченным, как будто он задумался о чем-то глубоко личном. — Многие из них — зверолюди. Морфы. Они сами так говорят. Добавляют название зверя, даровавшего человеку свою шкуру. Морф волка, или скажем, морф енота... Иные стали детьми. А некоторые — женщинами. И все это — именно проклятье. Могущественная магия, злая магия, наложенная колдуном с севера. Магия эта поразила и саму Цитадель, и ее окрестности, на дни пути, — глубоко вздохнув, наставник продолжил едва слышным шепотом. — Но я точно знаю, их души остались прежними, и все еще требуют неустанного пастырского наставления. И значит, рано или поздно, я должен буду там остаться. Но я... я боюсь...
Некоторое время собеседники ехали молча. Молодой целитель погрузился в мысли о таинственной и загадочной Цитадели, пожилой наставник же обратил свои мысли к Учителю. Он молился...
Уже давно стемнело, когда я наконец добрался до библиотеки. Тихое, спокойное место... я сбегаю туда иногда, от суетных дел, от тяжелых мыслей. Повидать Фокса Куттера, отдохнуть в тишине и... Хотел бы я сказать, безопасности, но увы. Мой кроличий нос, чуткий нос маленькой, пугливой зверушки. Если б Фокс смог справиться со своим запахом, с явно выраженным ароматом опасного хищника, я бы посчитал залы библиотеки безопаснейшим местом в стенах Цитадели. А я люблю безопасные места. Но увы.
И вот я пришел туда, дабы освежить свои знания о магии Сондеков, об их секте-государстве. Вспомнить негласные соглашения секты и иных государств, и политику Южного континента в целом. Но, увы мне. Нашел там лишь чрезвычайно огорченного лиса-морфа.
— Нет этих книг, — выдохнул Фокс, качая головой, — они сгорели. Все. Нет их больше!
— Сгорели? Как так? Что, собственно случилось?
— Это ужасно! Да-да, они сгорели! Представляешь, Фил? — все еще качая головой, печально проговорил лис-морф. — Книги не должны гореть! Это варварство! Это непотребство! Это... это...
— Ужас! — я сочувственно закивал. Действительно...
— А во всем виновата эта вонючая жирдяйка! Ее карету, видите ли, подожгли! Она, видите ли, сама могла сгореть!
— Жирдяйка?! — потрясенно прошептал я. Куда бы я ни сунулся, везде, везде она успела раньше! Какая-то всеуспевающая вонючая туча! — Какое отношение баронесса Лориод имеет к сгоревшим книгам?!
— Что значит, какое отношение?! Книги, которые ты ищешь, лежали в ее сгоревшей карете!
— В ее...
— Да! — кивнул лис. — Ведь не хотел же ей давать! Как чувствовал! Но нет! Ей, видите ли, претит просиживать дубовые лавки в душной и пыльной библиотеке. Пыльной! Дрянь вонючая! Тогда я, конечно же, затребовал огромный залог, но она выложила всю сумму! Представляешь?! Швырнула на конторку, как мусор!
— А какую сумму ты потребовал в залог?
— Сто солидов5.