Застыла напротив брата и с мольбой прижала к груди руки.
- Ну, Ветерок…
- А как же Хранитель? Стоит только ему нами заинтересоваться, как всё узнаёт.
Вот это и вправду не проблема. Табити подбежала к окну, распахнула рамы и, чуть ли не вываливаясь, мысленно позвала:
«Хранитель».
За окном мелькнула тень и перед окном застыла огромная голова переливающегося золотом на солнце дракона. Алые глаза в янтарной каёмке хитро прищурились.
«Такая-сякая, сбежала из дворца. Такая-сякая, расстроила отца», - пропел он слова из неизвестной Табити песни.
«Я ещё не сбежала!»
«Но собираешься!»
«Прикроешь?»
«Куда я денусь? Не понимает Алекшан, что чем сильнее давит на пламя, тем сильнее рванёт. Только у меня одно условие. Возьми с собой Звёздочку»
«Она проснулась?» - с надеждой подалась Табити к дракону.
«Пару месяцев назад. Слабенькая малышка, конечно, вялая. Без силы Дивии ей очень трудно, плохо. Рядом с тобой, думаю, ей будет легче. Не забывай только следить, чтобы она спала по ночам под ярким светом луны».
«Хорошо», - задумчиво кивнула Табити. Интересно, значит ли что-то то, что лунный дух, проспавший тринадцать лет, вдруг проснулся? Возможно, что-то где-то случилось с Дивией? Знать бы где. Многие файриградцы уже перестали надеяться на возвращение наследницы, но Табити знала, что сестра жива. Что когда-нибудь она вернётся в долину, которая также застыла в ожидании. Поскорее бы, чтобы от Табити все отстали.
«Удачи!» - пожелал дракон, насмешливо сверкнул алым глазом на Ветрана и солнечной громадиной взлетел в небо.
Ветран поморщился, вздохнул сдаваясь, под нос тихо буркнул: «Опять втягивает в авантюру!» и вдруг с предвкушением прищурился:
- Только какую именно иллюзию накладывать на тебя, я решу сам!
- Это мелочи! – беспечно отмахнулась Табити и радостно протанцевала по комнате пару связок фехтования, выкинув из головы все мысли о лунном духе сестры.
Вот только на следующее утро, когда покидали Файриград, мелочами это уже не казалось. Этот гад! Старший братец превратил её в единорога, который вроде как согласился довести его вещи до Школы. Пришлось соответствовать роли, чтобы папа, вышедший проводить племянника, ни о чём не заподозрил.
Тётя Мила крепко на прощание обнимала сына. Дядя Влад насмешливо давал Ветру советы, как не попасться папашам скомпрометированных девиц и избежать ловушек самих девиц, за что и получил лёгкий подзатыльник от жены. От них троих веяло такой теплотой, любовью и пониманием - семьёй, что Табити, скрывающаяся в образе белоснежной единорожки за высоким единорогом брата, невольно прикусила губу от лёгкой завести. Пусть тётя заботилась о Табити как о собственной дочери, но мамой всё равно не была.
Невольно перевела взгляд на папу — кронпринца Владыки Файриграда Алекшана дель Шаршан. Он ледяной смуглой статуей возвышался над родителями Ветрана, медленно обводил тяжёлым взглядом тёмных глаз народ на площади. Тёплый ветерок играл чёрными длинными волосами, откинутыми за спину. Сквозь волосы выглядывали длинные эльфийские уши. Неприступен и холоден, как всегда. Не могла Табити с ним сблизиться, пробиться сквозь выстроенную им ледяную стену перед всеми. А ей иногда так хотелось, чтобы папа хоть на миг забыл о стремлении её защитить, и просто тепло обнял, улыбнулся, они бы поговорили обо всём на свете. Он бы понял её стремления, её мечты. Вот только каждый их разговор заканчивался вспышкой её ярости, хлопаньем дверью и побегом в свою комнату. Не понимает он её! Не понимает её стремления к свободе и независимости! Не желает выпускать из своей опеки.
Взгляд отца коснулся её, и Табити опустила голову, делая вид, что покусывает куст розы. На спине тяжело прижимал к земле багаж братца. Понабрал же вещей! Он вообще думал, хватит ли ей сил подняться с ними в воздух, выдержат ли крылья такую тяжесть? Припомнит она ему это превращение! Припомнит!