— То есть, это временное беспамятство?
— Да.
— Но, на любой заселённой планете проживает много народа. Как местный Хранитель сможет найти меня, чтобы сделать своим приемником?
— Каждый Страж, собирающийся на заслуженный отдых, о приходе своей замены, узнаёт сразу по её прибытию. Потому что она приходит по его личному запросу. Когда он сам высказал пожелание оставить свой пост.
— Значит я свободен? И могу уже отправляться на Сияр?
— Ты можешь сейчас посетить ту планету. Но, на перерождение отправишься тогда, когда получишь призыв. Он найдёт тебя в своё время. А теперь, воспользуйся обретённой свободой и отправляйся попутешествовать, чтобы посмотреть мир. Он огромен и разнообразен. И возможно, у тебя возникнет желание испытать что-нибудь другого.
— Но если я куда-нибудь отлучусь от Сияра, то могу не услышать вызов, — Вот заноза!
— Как только ты высказал своё пожелание стать следующим Хранителем той планеты, оно уже стало твоим. Такие правила.
— Вы уверены? — добивает меня своим неверием упёртый спрут.
— Лит, ты знаешь кто я такая? — свела брови в кучу, желая выглядеть угрожающей фурией. Хотя в своём нынешнем человеческом прикиде, я скорее сойду на ангелочка без крылышек.
— Да. Высшая Хранительница.
— И я что, выгляжу в твоих выпученных глазах обманщицей?
— Нет, — начала темнеть серебристая окраска тахона, указывая на его нешуточный испуг. Значит, ещё могу нагнать страха, когда захочу, — Но почему «выпученные»? У меня что, страшные глаза? — добил он меня своей неадекватностью.
— С твоими глазами всё нормально. Просто не люблю, когда мне не верят. И если я, Высшая Хранительница Мироздания сказала, что будет так, надо верить мне, а не спорить. Не люблю спорщиков.
— Прошу прощения, если вызвал Ваше недовольствие. Но я всегда пытаюсь добраться до сути всего. Чтобы не оставалось никакой неясности.
— Это качество всех Хранителей. И оно похвально. А теперь, следуй за нами. Посмотришь на своё будущее новое пристанище. Затем, отправишься в путешествие. Может где-то мы ещё и встретимся, — С этим напутствием взмыла вверх, где присоединилась в Криру.
— Что так долго? — полюбопытствовал друг.
— С местными мужчинами ворковала, — съюморила, а затем задала встречный вопрос, — Ты сможешь открыть портал на планету Сияр?
— Если только покажешь координаты. Её название мне ничего не говорит.
— Принимай, — с этими словами передала одним информационным пакетом нужные ориентиры.
Ярослав, развернувшись в нужную сторону создал переход, в который мы с ним незамедлительно нырнули. Звездолёты последовали за нами. Лит, предполагаю, увязался следом.
Глава 17
Планета Сияр встретила нас оживлённостью околоземного пространства. Местные небольшие корабли сновали, туда-сюда, совершая короткие перелёты по системе. Видимо здесь, присутствовала полная заселённость.
Спикировав вниз, я зависла над водным пространством, отсвечивающим изумрудным светом. Смотрелось красиво. И на первый взгляд казалось, что океану, нет ни конца ни края. Но это ошибочное впечатление. Просто планета настольно огромна, что сложно охватить её полностью находясь на близком расстоянии. Если пролететь ещё немного, то там, за горизонтом, обнаружится материковая суша, по своим размерам не уступающая территории занятой водой. А ведь раньше её здесь не было. Планета изначально представляла собой безбрежный водоём. Материк появился позже и не совсем естественно. Ему помогли в этом новые поселенцы в виде Тахонов. От генетических опытов, они, видимо, перешли к другим направлениям. Молодцы.
Пока я предавалась размышлениям и оглядывалась по сторонам, водная поверхность подо мной заволновалась, забурлила, и из глубин стали один за другим подниматься гигантские спруты. И несмотря на то, что я только недавно была свидетельницей подобного же явления, картина всё равно не могла не будоражить. До самого горизонта океан заполнился серебристыми телами. И хотя серебристый цвет превалировал, среди него мелькали, то тут, то там, и другие окраски: зелёные, голубые и белые. И это было немного странно. Тахоны всегда были одноцветными. А эти цветные спруты, просто не вписывались в привычную картину. Особенно меня впечатлил один из них. Он отличался особой статью и был в разы представителен других. От него волнами исходила грозная свирепость и безраздельное всевластия. Это не тот зверь, который будет бросаться на всех и вся. Ему достаточно посмотреть на кого-то выразительным взглядом своих больших выпученных глаз, чтобы провинившийся сам себя испепелил. Серьёзный дядечка. Будь я обычным человеком, уже померла бы от страха.