Черт, ему срочно надо позвонить кому –нибудь из своих подружек и попросить провести с ним ночь, иначе он просто сойдет с ума.
Анжело взял Библию, и бегло пролистал ее, чтобы убедиться, что между ее страницами не спрятано что-нибудь. В книге ничего не оказалось, и он отложил её.
Потом он раскрыл тетрадь, и заглянул в нее. Исписаны были только первые страницы.
-Амур, - прочитал он вслух, -Купидон. Желание. Страсть. Огонь.
Он удивленно приподнял бровь и продолжил чтение. Три тетрадные страницы были заполнены словами, смысл которых можно было понять не каждому.
- Что это такое?
Белла запнулась. Как ему сказать, что слабая сторона ее мечтала о любви. Она записывала глупые слова, словно печатая их в своем сердце. Анжело бросил на нее недоверчивый взгляд, и снова посмотрел на раскрытую страницу. Это какой-то шифр. Наверняка. Но сейчас он устал, да и вряд ли она признается в чем-нибудь в первую же ночь. Во всяком случае, не станет раскрывать код к шифру. Поэтому он бросил тетрадь на кровать и сказал:
- Поговорим об этом завтра.
Изабелла посмотрела на него. Она не собиралась снова пытаться его разубедить в том, что он не прав насчёт неё. Она хотела остаться в этой уютной комнате как можно дольше - все-таки здесь теплее и безопаснее.
- Спокойной ночи, - с этими словами он повернулся и вышел из комнаты, оставив ее в растерянности, смотрящей на дверь.
Впервые в жизни она дрожала не от холода, а от тепла, которое разливалось по ее телу при воспоминании о том, как его тонкие пальцы тщательно исследовали ее тело, а мускулы на руках были видны, даже через пальто. Он был, как громила двухметрового роста с потрясающей внешностью.
У него оказались довольно пухлые губы для мужчины, которые искушали, наверное, ни одно девичье сердце.
Она услышала, как в каждом из замков повернулся ключ, и только тогда пришла в себя.
- Господи, Белла, - прошептала она, - в какую передрягу ты попала!?
У нее заурчало в животе, и она пожалела, что не перекусила перед побегом из дома. Она подбежала к окну и выглянула. Он не солгал. До земли, по крайней мере, пятьдесят футов.
Потом она вернулась к кровати, и сложила вещи назад в саквояж. Слава Богу, он не заметил надпись в Библии, которую, умирая, оставила ей на память мать. Он бы наверняка захотел узнать, кто такая Кассандра Санчес, чье имя значится на внутренней стороне обложки. И он увидел ее маленький личный словарь… Господи, теперь ей придется все объяснять.
Затем девушку охватило странное чувство…
Белла сняла туфли, соскользнула с кровати и в одних чулках подошла к окну. Оттуда, двигаясь вдоль стены, осторожно подкралась к двери, резко наклонилась и посмотрела в замочную скважину.
Ага! Так она и думала! Оттуда на нее смотрел серый глаз.
- И вам спокойной ночи! - громко сказала она и повесила на ручку двери шляпу, заслонив отверстие.
Ей не хотелось ложиться спать в единственном платье, но она не собиралась раздеваться, когда за ней подсматривают.
Изабелла услышала, как он выругался, а потом его удаляющиеся шаги гулким эхом отозвались в пустом холле.
Она сняла платье и, оставшись в нижней юбке, забралась в постель. Белла посмотрела в потолок и стала размышлять о том, что лучше быть пленницей, чем быть убитой или носить ребенка этого бесхребетного Джонатана
***
Изабелла кашляла всю ночь. И все утро.
Она кашляла, когда небо стало ярко-голубым. Ее горло пылало, но именно это меньше всего заботило девушку.
Зато ее план отлично сработал. Когда она открыла рот, чтобы проверить голос, из него раздались звуки, которых устыдились бы даже лягушки.
Теперь Белла на время превратится в немую. Пусть ей задают любые вопросы. Она в ответ не сможет произнести ни слова.
Чтобы удостовериться, что он не заподозрит ее в притворстве, Изабелла подошла к зеркалу, и широко открыла рот, наклонив голову так, чтобы солнечный свет осветил горло.
Оно было ярко-красным и выглядело просто ужасно. А мешки под глазами от бессонной ночи отлично дополняли ее «больной» вид. Девушка чуть не подпрыгнула от радости. Если бы можно было как-нибудь имитировать лихорадку! Может, поднести лицо к свече и подождать, пока кожа станет неестественно теплой? Но когда он войдет, она должна будет объяснять, зачем жгла свечи, если на дворе давно утро.
Нет, придется обойтись больным горлом. К тому же у нее не оставалось выбора, потому что в холле уже послышались шаги.
Белла бросилась к постели, и забилась под одеяло, натянув его до самого подбородка. Она пару раз кашлянула, пощипала себя за щеки, чтобы придать им красноту, и опять закашлялась.
«Кашляй, кашляй, кашляй!»
Ключ повернулся в замке.
«Кашляй, кашляй, кашляй, кашляй!» - Изабелла хотела устроить настоящий спектакль.
Затем во втором замке скрипнул другой ключ. Черт! Она забыла, что в двери два замка.
«Кашляй, кашляй, кашляй!»
- Кхе! Кхе!
- Господи, что за адские звуки?
Белла подняла голову с подушки, и если бы она еще не потеряла голос, то сейчас бы точно лишилась дара речи.
Прошлой ночью мужчина выглядел зловеще, но при свете дня ему позавидовал бы сам Адонис. Он оказался ещё красивее, чем вчера, если такое вообще могло быть. Белоснежная рубашка обтягивала мускулистый торс, а несколько расстегнутых пуговиц позволяли любоваться черными зарослями. Потертые джинсы обтягивали стройные и крепкие ноги.
Ее сердце забилось бешено. Она никогда не видела мужчину красивей него. Сила и решимость, обаяние и дьявольское очарование сочетались в нем.
Мужчина схватил ее за плечи, и его пальцы сквозь тонкую ткань платья опалили ей кожу. Она еле слышно вскрикнула, и закашлялась.
- Что, чёрт возьми, тут происходит? – недовольно спросил Анжело.
Белла схватилась рукой за горло и снова закашлялась.