Он наклонился, и Изабелла, которой уже надоел его приторно-сладкий тон, закашляла ему в лицо. Но к тому моменту, когда он отпрянул, она уже являла собой образец раскаяния.
- Я собираюсь забыть, что ты сделала, - произнес он холодно, - и за это ты должна быть мне бесконечно благодарна.
Девушка с тоской смотрела на письменные принадлежности, лежащие у нее на коленях, и отчаянно пыталась придумать новый план.
- Итак, начнем?
У нее заныл висок, и она подняла руку, чтобы потереть его. Правую руку. И тут ее осенило. Она же левша! Ее первые учителя бранились, кричали и даже били ее, пытаясь научить писать правой рукой. Они называли ее упрямой, ненормальной и даже противной Богу. А один не в меру религиозный учитель договорился до того, что назвал ее дьявольским отродьем. Изабелла старалась научиться писать правой рукой - о Господи, как она старалась! - но когда она держала ручку правильно, то не могла накарябать ничего даже мало-мальски разборчивого.
Но все вокруг пишут правой рукой, настаивали ее учителя. Она же хочет быть не такой, как все.
Белла кашлянула, чтобы скрыть улыбку. Никогда еще ей не доставляло такого удовольствия «быть не как все».
Этот мужчина ждет, то она будет писать правой рукой. Что ж, она с радостью оправдает, его ожидания. Она взяла в правую руку ручку и с готовностью посмотрела на Анжело.
- Я рад, что ты решила сотрудничать с нами, - сказал он, - уверен, ты понимаешь, что это принесет больше пользы твоему здоровью.
Она фыркнула и закатила глаза.
- Итак, первый вопрос, - начал Анжело, - ты знаешь, что за семья Вирджилио?
Девушка послушно кивнула.
- Как давно ты этим занимаешься? – продолжал допрос Анжело, и она непонимающе посмотрела на него. – Шпионажем!
Бела отрицательно закачала головой, и попыталась ему что-то объяснить жестами. Но, кажется, лишь ещё больше разозлила его.
- Напиши! - взревел он.
Изабелла глубоко вздохнула, словно готовясь к ужасно трудному занятию, и старательно принялась писать.
Анжело моргнул. Потом еще.
Она подняла глаза и невинно улыбнулась.
- На каком языке ты пишешь, черт возьми? - строго спросил он.
Девушка отпрянула и, судя по выражению лица, явно обиделась. Она сделала рукой движение, пытаясь что-то объяснить, но он не понял, что означал ее жест.
- Пиши на итальянском, английском, испанском, французском, - сказал Анжело, продолжая смотреть на неё, - можешь и на латыни. Как нравится.
Изабелла указала на свои каракули - он затруднился бы назвать их словами - и медленно провела пальцем вдоль кривой строчки.
- Ты хочешь сказать мне, что это итальянский? – холодно спросил он, и она радостно закивала. – Напиши ещё!
Ее зеленые глаза вспыхнули от возмущения, но она сделала, что он просил. Получилось еще хуже, чем в первый раз. Анжело сжал руки в кулаки, боясь, что сейчас вцепится ей в горло.
- Я не могу поверить, что ты не умеешь писать, - прошипел он.
Она в ярости открыла рот и ткнула пальцем в каракули на бумаге.
- Назвать это письмом, женщина - значит оскорбить перо и чернила! – рявкнул Анжело.
Она прикрыла рот рукой и закашляла. Или захихикала?
Глаза Анжело сощурились, и он, поднявшись, подошел к туалетному столику, стоявшему в другом конце комнаты. Взяв ее тетрадь с амурными словами, он подкинул ее на руке.
- Если у тебя такие проблемы с письмом, то объясни вот это? – холодно спросил он.
Изабелла снова произнесла что-то одними губами, и он снова не понял, но, видимо, это и не предназначалось для понимания.
Анжело устало вздохнул, и подошел к окну глотнуть свежего воздуха. Невозможно поверить, что она не умеет разборчиво писать, а если действительно не умеет, то кому принадлежит тетрадь, и что означают слова в ней? Она сказала - когда еще могла говорить, - что это всего лишь набор слов, но, конечно, солгала. Значит…
Он остановился, потому что его осенило.
- Напиши алфавит, - потребовал он.
Белла заморгала и удивленно посмотрела на него.
- Сейчас же! - прорычал он.
Она нахмурилась и принялась за дело. Анжело подошел к Изабелле и взглянул на лист бумаги. М, Н и О были вполне различимы, и даже С он смог бы разобрать, если бы на карту поставили его жизнь, но все остальное…
- Я хотел бы встретиться с твоими учителями, чтобы убить их, - простонал Анжело, хватаясь за голову –Черт бы тебя побрал!
Белла издала странный звук, и на этот раз он не сомневался, что она смеется. Для пойманной шпионки она проявляла завидное чувство юмора.
-Хоть имя свое скажи –устало потребовал Анжело. Эта просьба, скорее всего, пришлась ей по душе. Жестами она стала чертить в воздухе какие –то символы.
-Роза?
Она покачала головой и снова активно принялась жестикулировать.
-Мирабелла? –с трудом понимая, что она хочет сказать, спросил он.
Девушка снова покачала головой и всеми силами пыталась изобразить свое имя. На пятый раз Анжело удивлено воскликнул:
-Изабелла!
Девушка закивала. Анжело испустил тяжелый воздух. Если на одно имя, у нее ушло больше часа, то что можно говорить о пояснительной записке и ответе на его вопросы.
В этот момент он просто был готов убить Армано за то, что тот уехал со своей женой в медовый месяц, оставив ему в распоряжение огромный дом, сумасшедшего Амадео, от которого он, хоть избавился и сумасшедшую девчонку.
-Сейчас вернусь –Ему срочно надо было выпить чего –нибудь покрепче, дабы успокоить расшатанную нервную систему.
***
Когда он опустошил уже второй стакан виски, Анжело вспомнил, что у него есть пленница. На твердых ногах он взмыл по лестнице в ее комнату, думая о том, что есть в нем что –то хорошее –это терпение. Его удивлению не было предела, когда он обнаружил, что она спит. Её рыжие волосы разметались по подушке, и длинные ресницы слегка подрагивали во сне. Выглядела она весьма безмятежно, на её губах была улыбка.
Анжело нахмурился, чему радуется эта странная женщина? Он несколько минут постоял над ней, потом покачиваясь, вышел из комнаты.
Черт! Он стал терять бдительность. А все потому, что она не похожа на шпионку! Она была какая-то не такая. Большинство людей, с которыми сводила его работа, делали вид, что слишком много повидали в жизни. Но эти кошачьи зеленые глаза - если не считать, что они покраснели от бессонной ночи - они… они…