Анжело сжал кулаки, и заставил себя выбросить эти мысли из головы. Какое ему дело до ее глаз? Какое ему дело до любой другой женщины на свете?
Четыре часа спустя, он уже был готов признать поражение. Он силой влил ей в рот четыре огромные чашки горячего чаю, но эта мера, не привела ни к какому заметному результату. Она только бешено замахала на него руками, что он, в конце концов, истолковал как «Уходите! Мне нужно в ванную!»
Но голос к ней не вернулся, или, скорее всего она слишком умело притворялась.
Анжело на всякий случай еще разок попробовал вручить ей ручку. Ее рука двигалась с изящной проворностью, но каракули, которые она оставляла на бумаге, больше всего походили на следы птичьих лап.
-Боже, ну неужели нельзя было выучиться писать более разборчиво –сокрушился Анжело и замер, заметив, что девушка непринужденно встала и подошла к окну. Она начала указывать ему на что –то пальцем, и Анжело нехотя встал.
-Вон там, - сказал он, поняв, о чем идет речь, - кусты роз
Она воинственно тряхнула головой и язвительно посмотрела на него.
- Пытаешься передразнивать розы? – ехидно осведомился он.
Белла сделала пальцами движение, словно резала ножницами.
- Ты думаешь, их нужно подрезать? – она решительно кивнула. – Шпионка-садовод, - усмехнулся он. - Когда-нибудь кончатся эти чудеса?
Белла поднесла ладонь к уху, давая понять, что не расслышала, что он сказал.
- Полагаю, с цветами ты обращаешься лучше, чем с пером и бумагой, - саркастически заметил Анжело.
Она кивнула, и снова выглянула в окно, чтобы еще раз посмотреть на розы. Будучи маленькой она всегда с интересом наблюдала, как мать выращивает розы и часто помогала ей, однако после ее смерти, когда она упала со стремянки и сломала шею, Бела усиленно старалась сажать в каждом новом доме, куда ее брали розы. Это ей разрешалось.
Он в задумчивости тоже наклонился к окну, и они столкнулись. Анжело схватил ее за руки, боясь, что девушка упадет.
И тут он совершил ошибку: посмотрел ей в глаза. Чистые, ясные и… такие манящие. Анжело наклонился чуть ближе, непреодолимо желая поцеловать ее. Она приоткрыла рот, и легкий возглас удивления сорвался с ее губ. Он придвинулся ближе. Он хотел ее. Он хотел…
Он оттолкнул ее и направился к двери.
- Это больше не повторится, - холодно произнес Анжело.
Ошеломленная, она не двинулась с места. Анжело мысленно выругался, вышел из комнаты и, с силой захлопнув дверь, запер ее на ключ. Что он собирался с ней сделать, черт возьми?
И главное, что он собирался делать с собой? Он тряхнул головой, и сбежал вниз по лестнице. Он смешон. Он не доверял женщинам, потому что считал, что главное для них –деньги. Его окружали официантки, да стриптизерши, которых прельщало внимание члена мафии.
Его мать умерла, так и не одарив его заботой. Самое печальное, что погибла она от руки собственного мужа, который не рассчитал силы и ударил ее. Женщина вылетела с окна и разбилась насмерть.
Анжело не мог простить это отцу, но поклялся не вспоминать об этом при нем и не упрекать. Жизнь его и так наказала, когда он поймал пулю в спину.
До конца дня Анжело не появлялся. Даже мысль об этой женщине вызывала в нем ярость. Она и ее чертово горло выводили его из себя, но если быть честным перед собой, следовало признать, что злиться надо на себя. Как, ему могло прийти в голову поцеловать ее? Даже на долю секунды?
Однако, молчаливо поглощая ужин, он не мог не думать о ней, запертой наверху в крошечной комнате. Должно быть, она проголодалась. Она не ела целый день. А эти глаза - он словно видел их перед собой. Огромные и такие ясные…Сейчас они, наверное, такие голодные и несчастные.
- Чёрт, - пробормотал Анжело, раздражаясь от неожиданно нахлынувших на него угрызений совести.
Он поднялся, отбрасывая стул. Ему следовало дать ей на обед хоть булочку. Анжело взял с подноса маленькую булочку, потом, подумав, поменял на большую. Может, намазать маслом? В этом нет ничего страшного. И джем… Нет, он стиснул зубы. В конце концов, она шпионка.
Изабелла сидела на кровати, и смотрела на пламя свечи, когда за дверями снова послышались шаги.
Ей, казалось, что вся жизнь вертелась вокруг нее. Голова нещадно кружилась от голода, а желудок напоминал о кормлении. Опекуны часто оставляли ее без еды, но находились добрые слуги, которые тайком подкармливали сиротку.
Щелкнул один замок, потом другой, и вот он уже стоял в дверях. С его черных волос стекали капли воды. Он казался таким привлекательным, что у нее засосало под ложечкой.
Как получалось, что каждый раз, когда она его видела, он казался ей все красивее и красивее? Это нечестно! Потратить всю красоту на одного мужчину. И довольно злого.
- Я принес тебе хлеб, - хмуро произнес он, протягивая булку.
У Беллы громко заурчало в животе.
- Спасибо, - произнесла она одними губами.
Он присел на край кровати, а она, не думая о приличиях и этикете, проглотила булку почти целиком.
- Приятного аппетита, - бросил Анжело, - о, я чуть не забыл, я принес масло.
Она с жалостью посмотрела на остаток булки в руке и вздохнула.
- Хочешь?
Она кивнула, взяла маленький горшочек и, обмакнув корку в масло, положила ее в рот и принялась медленно жевать.
- Спасибо, я думала, ты собираешься уморить меня голодом, - произнесли ее губы.
Он непонимающе покачал головой.
- «Спасибо» я еще разобрал, но все остальное понять невозможно, - холодно сказал Анжело, и добавил, - пока ты не обретешь голос, и не захочешь сказать это вслух…
Изабелла замотала головой. Она не проверяла голос с тех пор, как он ушел, и не хотела знать, появился он или нет. Лучше оставаться в неведении.
Она вытаращила глаза, похлопала себя по животу и с надеждой посмотрела ему в руки.
- Извини, я принес только одну булочку, - недовольно отозвался он.
Белла взглянула на горшочек у себя в руках, вздохнула и обмакнула палец в масло. Кто знает, когда он решит покормить ее в следующий раз? Ей, придется есть, что дают, даже одно масло.