В саду, в двадцати ярдах от дома, Шон Эванс мочился на мою яблоню.
Да вы смеетесь, что ли.
— Прекрати, — прошипела я натужным шепотом.
Он не обратил внимания. Стоя ко мне спиной, он был одет в те самые джинсы и серую футболку, в которых я видела его этим утром.
— Шон Эванс! Я вас вижу. Прекратите метить свою территорию о мою яблоню.
— Не переживайте, — ответил он, не оборачиваясь. — Это не повредит яблокам.
Вот нахал.
— Откуда вам знать? Вы, может, вообще ни одной яблони в жизни не вырастили.
— Ты хотела, чтобы я разобрался? — бросил он. — Вот я и разбираюсь.
Разбирается он, ну конечно. — С чего вы решили, что ваши метки чем-то помогут? Убийца собак и раньше не обращал на них внимания.
— Все так и делается, — произнес он. — В таких делах есть свой этикет. Он бросил мне вызов, теперь я бросаю ему вызов в ответ.
— Только не в моем саду. Убирайтесь..
Чудовище рявкнула разок, выказывая поддержку.
— Что это? — спросил он.
— Это собака.
Шон застегнул молнию, повернулся и побежал к дубу. Невероятное зрелище: в шести футах от дерева он прыгнул вперед, оттолкнулся от коры вверх к двум ветвям, отходящим от ствола, оттолкнулся от них, словно ничего не весил, приземлился на ветвь около балкона, пробежал по ней почти до конца и спрыгнул. Все это заняло не больше пары секунд.
Его глаза блестели ярким янтарным золотом. Черты лица заострились как у опасного дикого хищника. По моей спине пробежал озноб. Нет, он себя не подавляет. Ни капельки.
Оборотень всегда к неприятностям. Всегда. Встретила бы его на улице, начала бы дышать, чтобы успокоиться, и продумала бы пути отступления. Но мы были на моей территории.
— Это не собака, — сказал Шон.
Чудовище издала тихое рычание в ответ на оскорбление.
— Она весит около шести, семи фунтов? Да, сейчас я могу признать, что где-то в далеком прошлом один из ее предков возможно и был собакой. Но теперь это толстая шиншилла.
— Сначала вы оскорбляете мой дом, теперь оскорбляете мою собаку. — Я наклонилась за своей метлой.
— У нее же хвостики, — Шон кивнул в сторону двух хвостиков прямо над глазами ши-тцу.
— У нее шерсть на глаза падает. Ей нужно подстричься.
— Ага. — Шон склонил голову набок. Теперь он казался совсем диким. — Ты хочешь, чтобы я всерьез воспринимал собаку с двумя хвостиками?
— Я не прошу Вас делать что-либо. Я говорю: уйдите с моей территории.
Шон обнажил зубы в слегка безумной улыбке. Словно проголодался.
— Или что? Ударишь меня метлой?
Что-то вроде того. — Да.
— Так страшно, что аж коленки трясутся.
Он был на территории отеля. Я явно была хозяйкой — метла выдавала с потрохами. И все же он не выказал уважения. Я встречала нахальных оборотней (высокоэффективные машины для убийств обычно считают себя властителями мира), но этот всех превзошел.
— Уходи, сири.
Вот тебе. Это его остановит.
— Меня зовут Шон.
Он снова склонил голову набок.
Никакой реакции на оскорбление. То ли у него эго пуленепробиваемое, то ли он понятия не имел, что я только назвала его трусливым нюней на его же собственном языке.
Шон склонил голову. — Так откуда такая девушка как ты знает об оборотнях?
— Девушка как я?
— Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре.
— Большинство двадцатичетырехлетних девушек, которых я знаю, спят в чем-то более откровенном. В чем-то более взрослом.
Я подняла брови.
— Моя футболка с Hello Kitty в порядке.
Она тонкая и удобная, доходит до середины бедра, что значит, если придется вдруг среди ночи подняться и прогнать нарушителей, моя пятая точка будет скромно прикрыта.
Шон нахмурился.
— Ну да, если тебе лет пять. Что у нас тут, замедленное развитие?
Чеерт.
— Что у нас тут, Вас вообще не касается.
— Тебе идет.
— Что?
— Футболка. Подходит твоему образу жизни. Готов поспорить, что ты и выросла здесь.
Куда он клонит? — Допустим.
— Вероятно, никогда не покидала город, не так ли? Никогда не была нигде, ничего не делала сумасшедшего и теперь, открыв этот "Ночлег и завтрак", попиваешь чай со старушками на балконе. Отличная спокойная жизнь.
Ха! — Нет ничего плохого в спокойной жизни.
— Конечно. — Шон пожал плечами. — Когда мне было двадцать четыре года, я хотел увидеть мир. Я хотел посетить новые места и познакомиться с новыми людьми.
Я не сдержалась.
— И убить их.
Он оскалился.
— Иногда. Дело в том, что если ты жила здесь всю жизнь, откуда знаешь про оборотней? В округе их нет, а если и есть, то они скрываются. Я прочесал всю территорию, прежде чем метить. Ближайший оборотень живет в пригороде Хьюстона, и, когда мы общались, он подтвердил, что в этом районе их нет уже много лет. Так откуда ты знаешь про оборотней?