— Хорошо, — Талия отпустила Уинни, освободив место для Элоизы, которая тоже обняла ее.
— Привет, Уинн.
— Привет, Элоиза. Как твой отель?
— Потрясающе, — моя младшая сестра сияла. — Технически это отель мамы и папы, но...
— Они бы пропали без тебя, — я придвинулся ближе, чтобы обнять ее сбоку. — Привет, малыш.
Голубые глаза Элоизы сверкнули, когда она улыбнулась мне.
— Привет, старший брат.
— У тебя все хорошо?
Она кивнула, расслабившись у меня под боком.
— Просто занята. Ты же знаешь, как это бывает летом.
Гостиница «Элоиза» была сердцем Куинси.
А Элоиза была сердцем гостиницы.
— Элоиза — моя любимая сестра, — сказала я Уинн.
— Э... — глаза Уинна расширились, он посмотрел на других моих братьев и сестер. — Ты должен был сказать это вслух?
— У нас у всех есть любимчики, — Нокс хихикнул. — Лайла — моя.
— Грифф — мой, — сказала Лайла, открывая крышку одного контейнера, наполняя кухню ароматом, от которого у меня заурчало в животе.
— У вас у всех есть любимчики. Правда? — Уинн рассмеялся, затем указал на близнецов. — А вы двое не любите друг друга?
— Я больше всего люблю Лайлу, потому что мы были в одной утробе, — сказала Талия. — Но мой любимый — Мэтти.
— Где Матео? — спросил я, обнимая Элоизу одной рукой, а другой поднося бутылку пива к губам.
Как по команде, входная дверь распахнулась.
— Вечеринка здесь!
— Он отвечал за пиво, — Нокс подошел и хлопнул меня по плечу. — Надеюсь, простыни в гостевых спальнях чистые.
— Черт, — я поднял лицо к потолку.
Итак, мои братья и сестры не только вторглись в дом, чтобы поужинать, но и собирались напиться и переночевать.
Теперь понятно, почему мама и папа решили пропустить ужин.
Вероятно, они подозревали, что ужин будет шумным.
Так и вышло.
Элоиза убедила всех попробовать ее сангрию, пообещав, что никто не умрет. Было много гримас, но кувшин был пуст, а мои сестры навеселе.
— Давайте разведем костер, — Талия вскочила со своего места на террасе, выходящей на задний двор. Пошатываясь, она сделала несколько первых шагов к лестнице, ведущей к кострищу.
— Да! — радостно воскликнула Лайла. — И сделаем s’mores3.
— Нет, — я покачал головой. — Слишком сухо для костра.
— С тобой не весело, — пробурчала Элоиза со своего стула рядом с моим. Ее веки были едва приоткрыты. — Уинн, твой парень — обломщик.
Она хихикнула со своего места на моих коленях.
— Он не такой уж плохой.
— Без обид, Уинн, — сказал Матео со своего места рядом с Элоизой. — Но твое мнение не имеет значения. Ты единственная, кто сегодня увидит Веселого Грифа.
— Фу, — пробурчала Талия.
— Слишком далеко, Матео, — Лайла сморщилась.
Уинн зарылась лицом в мое плечо и засмеялась.
— Матео, помнишь, когда Грифф был веселым братом? — спросила Элоиза.
— Грифф никогда не был веселым.
— Извините, — я наклонился вперед, чтобы бросить на него взгляд. — Я купил тебе пиво, когда ты был несовершеннолетним.
Матео насмешливо хмыкнул.
— Когда мне было двадцать. За шесть дней до того, как мне исполнился двадцать один. Это не весело.
Уинн села прямо.
— Содействие правонарушениям несовершеннолетних?
— Не слушай, — я закрыл уши ладонями. — Вы, ребята, меня сегодня просто убиваете.
Нокс вышел из дома с двумя бокалами свежего пива, протягивая один мне.
— Похоже, тебе это нужно.
— Спасибо, — пробормотал я. — Я собираюсь начать запирать эту чертову дверь.
Уинн прижалась глубже, целуя меня в щеку.
— Тебе весело.
— Да, весело, — я усмехнулся, прижимая ее к себе, когда она зевнула.
Солнце село несколько часов назад. Звезды устраивали свое ночное шоу, мерцая со своего трона в полуночном небе.
Я был избит, и, хотя завтра-сегодня было воскресенье, список моих дел был длинным. Но я не хотел быть нигде, кроме как в этом кресле с Уинни на коленях, слушая, как мои братья и сестры безжалостно издеваются надо мной.
— Что еще мы можем рассказать Уинн? — спросила Лайла.
— Ничего, — проворчала я. — Ты уже достаточно сделала.
Любую постыдную историю из моей жизни они рассказывали. Засранцы.
— А как насчет того случая, когда его поймали на первом курсе с той девушкой под трибунами на футбольном матче? — спросил Матео.
— Нет, спасибо, — Уинн отмахнулась от него. — Давайте пропустим эту историю, пожалуйста.
— Это был не я, — сказал я. — Это был Нокс.
— И это была веселая ночь, — Нокс засмеялся. — В ту ночь я потерял девственность.
— Слишком много информации, — Элоиза встала со стула. — Мне нужно идти спать.
— Я помогу, — я подтолкнул Уинн, и мы оба встали, чтобы помочь, потому что Элоиза выглядела так, будто была в пяти секундах от потери сознания.
— Где все спят? — спросил Матео.
Пока они начали обсуждать, кому какая спальня достанется, я завел Элоизу внутрь, а Уинн последовал за мной.
Вход в дом делил его пополам с кухней в задней части. В одной половине была гостиная, кабинет и спальня хозяина. В другой — три спальни для гостей и две ванные комнаты.
Архитектор, которого я нанял для проектирования этого дома, как-то пошутил о необходимости большого количества спален. Мы встретились в городе, чтобы обсудить чертежи, и во время этой встречи за обедом каждый из моих братьев и сестер, а также родители заглянули ко мне, чтобы высказать свое мнение.
Долгие годы я жил в мансарде над сараем у мамы и папы. Там же в данный момент жил Матео. Но когда я стал старше, пришло время строить свой собственный дом.
Зная, что это будет мой дом навсегда, я потратил деньги. Я выделил себе много места не только для семьи, которая у меня может появиться, но и для той, что уже есть.
В первой комнате для гостей было три односпальные кровати, две двухъярусные сверху и одна внизу, рядом с комодом. Стены были обшиты досками из потертого амбарного дерева, похожими на сайдинг, которым был обшит мой настоящий амбар. Серые и коричневые полосы придавали ему достаточно характера, чтобы мне не пришлось покупать картину.
Я откинул одеяла на нижней кровати, освободив место для Элоизы.
— Я принесу ей стакан воды, — Уинн выскользнула, пока я помогал сестре снять обувь.
— Я люблю ее, Гриффин, — Элоиза одарила меня мечтательной улыбкой. — Но когда ты женишься на ней и у тебя будут дети, не избавляйся от моих двухъярусных кроватей.
— Хорошо, — я хихикнул, укладывая ее. Точно так же, как я укладывал ее в детстве, когда нянчился с детьми, чтобы мама и папа могли провести вечер свиданий.
Уинн вернулась со стаканом воды.
— Спокойной ночи, Элоиза.
— Спокойной ночи, Уинн.
Я поцеловал сестру в лоб, затем вышел из комнаты, включив свет.
— Пойдем, малышка, — я взял Уинн за руку и повел ее по коридору, мимо гостиной и кухни в нашу часть дома.
Сводчатые потолки хозяйской спальни были выложены толстыми деревянными балками, как и в гостиной. Камин в углу спальни имел каменный очаг от пола до потолка. Двери с большими стеклами выходили на самый дальний конец террасы — мои братья и сестры все еще разговаривали и смеялись снаружи.
Как только я закрыл за нами дверь, Уинн начала расстегивать пуговицы фланелевой рубашки, которую она украла из гардеробной раньше, когда замерзла на улице.
— Я без сил, — сказала она. — Надеюсь, их не волнует, что мы исчезли.
— О, сейчас им точно все равно, — я расстегнул пуговицы. Затем я спустил рубашку с ее плеч, оставив ее лежать у ее ног.
— Я забыла, как это бывает.
— Что это?
— Семейные посиделки.
— То есть ты забыла, какими шумными и несносными они могут быть?
— И замечательными, и интересными.
Я запустил руки в ее волосы, разминая кожу головы.
— У тебя были такие вечера с твоими родителями?