— Хорошо, — я засмеялась и шагнула в его протянутые руки. Как и ожидалось, одно объятие, и я стала устойчивее. — Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Продуктивно. Утром подстриг газон. Прибрался по дому. Теперь я могу расслабиться с моей лучшей девочкой.
— Лучше бы ты говорил обо мне.
Он усмехнулся, обнял меня за плечи, чтобы завести в дом.
— Ты же знаешь, что это правда.
Мы расположились на задней террасе, наблюдая за течением реки. Ленивое течение, рябь на берегах, успокаивали так же, как закат на крыльце Гриффа.
Мое крыльцо. Это могло бы быть мое крыльцо.
— Ты сегодня хорошо выглядишь, — сказал дедушка.
— Правда? — я была в простой белой майке, джинсовых шортах и теннисных туфлях.
— Дело не в одежде, милая, — его глаза смягчились. — Ты счастлива здесь? В Куинси?
— Да. Куинси согласен со мной.
— А может, это Гриффин.
— Может быть, — улыбка натянула мой рот. — Он попросил меня переехать к нему.
— Да? И что ты ответила?
— Ничего. Пока ничего. Я не знаю, что делать. Это скоро.
— Пфф. Скоро — это относительно.
— Я жила со Скайлером много лет. Разве ты не думаешь, что мне нужно побыть одной какое-то время?
— Уинни, ты могла жить со Скайлером, но поверь мне, ты была самостоятельной.
Я открыла рот, чтобы возразить, но слова замерли у меня на языке. Дедушка был прав. Я жила со Скайлером, мы были помолвлены, и я определенно была сама по себе.
— Вы сосуществовали, — сказал дедушка. — Это не то же самое, что товарищество.
— Не думаю, что я осознавала, насколько одинокой я была в Бозмене, — призналась я. — После мамы и папы.
А потом я приехала сюда, и с самой первой ночи у меня был Гриффин. Он прогнал одиночество с такой силой, что я даже не поняла, как сильно мне нужен был кто-то, кто ворвался бы в мою жизнь и встряхнул ее.
— Ты прошла через ужасное испытание, — сказал он.
— И ты тоже.
Он протянул руку и положил свою на мою.
— Это не то же самое.
Впервые за несколько недель я подумала о катастрофе. Это было... как давно это было? Последний кошмар, который я могла вспомнить, был после Четвертого. Недели спокойного сна и Гриффин был тому причиной.
— Я принял решение вчера, — дедушка похлопал меня по костяшкам пальцев. — Хочу, чтобы ты узнала об этом первой.
— Ты уходишь на пенсию.
Он кивнул.
— Пришло время. Этот небольшой всплеск здоровья расставил все по своим местам.
— Небольшой всплеск? — я закатила глаза. — У тебя был сердечный приступ.
— Небольшой.
— Сердечный приступ, мелкий или крупный, это не всплеск.
— Называй это как хочешь, но это заставило меня понять, что я лучше проведу остаток времени без изжоги. Я вижу, как другие старожилы каждое утро сидят в лавке Лайлы, обсуждают погоду и городские сплетни. Думаю, мне это вполне подойдет.
— Тебе будет скучно.
— Гарантированно. Я, наверное, сведу тебя с ума. Заходить без предупреждения. Оставаться у тебя без приглашения.
Я засмеялась.
— В таком случае, я полностью поддерживаю твою отставку.
— Хорошо.
— Я горжусь тобой, дедушка. Всем, что ты сделал для Куинси.
— Знаешь, Уинни? — он сел немного прямее. — Я тоже горжусь собой. Это была хорошая работа в качестве мэра. Долго, хороший срок. Но ты должна пообещать мне одну вещь.
— Какую?
Он наклонился ближе.
— В тот день, когда ты уволишь Тома Смита, ты скажешь мне об этом первым.
— Договорились. Ну, я скажу Тому Смиту первым. Но ты будешь вторым.
— До Гриффа.
— До Гриффа, — я подмигнула. — Я надеюсь, что тот, кто станет моим новым боссом, будет таким же замечательным, как ты.
— Ты предвзята.
— Нет, не предвзята.
За то короткое время, что я здесь работаю, дедушка дал мне свободу в выполнении моей работы. Он всегда был рядом как помощник, но не руководил работой участка и не требовал знать, что происходит с теми или иными делами.
Я была уверена, что Фрэнк не раз говорил дедушке о Бриггс Идене, но дедушка не вмешивался. Он доверял мне делать свою работу и принимать правильные решения.
— Могу я поговорить с тобой о чем-то конфиденциальном? Пока ты все еще мой босс?
— Я весь во внимание.
— Это касается Лили Грин. И Хармони Хардт.
Я рассказала ему о бумажнике и сумочке. О том, как я нашла их в хижине Бриггса Идена, и обо всем, что он рассказал мне, когда я привела его в участок в прошлом месяце.
Это была вся информация, которой я не хотела его обременять после сердечного приступа. Это и ничего больше не дало мое расследование. Больше не было ни зацепок, ни вопросов, которые можно было бы задать. Сплетни о Бриггсе тоже в основном утихли.
— Не было никаких отпечатков пальцев, кроме тех, что принадлежали Бриггсу, — сказала я ему. — Даже отпечатков девочек не было. Это наводит меня на мысль, что кто-то положил их туда, чтобы Бриггс нашел их.
— Зачем?
— Я не уверена, — эта мысль беспокоила меня уже месяц, но, сколько я ни крутила ее в голове, ничего не прояснялось. Я даже позвонила Коулу в Бозмен, чтобы узнать мнение моего бывшего партнера по этому делу.
Коул был в таком же тупике, как и я.
И без доказательств я застряла.
— Возможно, кто-то пытается подставить Бриггса, — сказала я. — Чтобы связать его и с Лили, и с Хармони. Эта сумочка может быть просто копией сумочки Хармони. А может, это была сумочка Лили.
Без отпечатков пальцев я не была уверена. Я пыталась найти недавние покупки в выписках по кредитной карте Лили, но ничего не указывало на то, что она покупала кожаную сумочку. Я даже заходил в несколько магазинов в центре города, чтобы узнать, не продают ли они такую сумку, но никто не узнал ее.
— Если сумочка принадлежала Лили, это объясняет, почему она была в таком хорошем состоянии, — сказала я. — Может быть, она купила ее и никогда не показывала матери. — И это объясняет, почему она была вместе с кошельком, — она могла выбросить и то, и другое, прежде чем...
— Бедный ребенок, — дедушка покачал головой.
— Есть еще один вариант. Бриггс мог быть там в ночь их смерти, и он забрал сумочку Хармони и бумажник Лили.
— А потом оставил свои трофеи на книжной полке, чтобы ты увидела? — дедушка выдохнул длинный воздух. — Это натяжка.
— Может, он не помнит, где их нашел. Может быть, он не был в здравом уме.
— Для Лили это вполне вероятно. Из всего, что ты мне рассказала, следует, что он соскальзывает. Но Хармони Хардт умерла много лет назад. Я не думаю, что Бриггс долго испытывал тяжелые симптомы. Позвольте мне сыграть в адвоката дьявола. Что если он был там? Что, если он имеет к этому какое-то отношение?
— У меня нет доказательств, — а вот домыслов у меня было в избытке. — Кто-то мог его подставить. Кто-то, кто хочет, чтобы я подумал, что он причастен к их смерти.
— Кто?
Я пожала плечами.
— Единственный человек, от которого я слышала, что он плохо о нем отзывается, это Фрэнк.
— И это все старая драма, — дедушка отмахнулся от него. — Фрэнк — хороший друг, но, между нами говоря, у него всегда были разногласия с Иденами. Это ревность. Простая и понятная. Так что воспринимай все, что он тебе сказал, с долей соли.
— Я так и сделала, — я вздохнула. — Я просто... Я чувствую, что подвела этих девочек.
— Тебе нужны ответы.
— Очень, нужны, — для их семей. — Мне не хватает частички. Если бы Лили оставила предсмертную записку или был бы признак того, что ей тяжело, я бы не чувствовала себя так. Но сейчас я не могу это оставить.
— Ты должна, — дедушка положил руку на мое предплечье. — Я говорю это как твой босс. Ты сделала все возможное, чтобы придать смысл их смерти. Но, Уинни, люди проходят через темные времена. Ты это знаешь.
— Знаю.
— Это не всегда имеет смысл.
— Ты прав, — мои плечи опустились. — Я была готова отбросить это. Отпустить. Потом появились кошелек и бумажник, и я просто... а-ах. Ненавижу тупики.