Молитва – это время, специально предназначенное для беседы с Господом и размышлений. В ней изливается сердце и укрепляется воля. В ней, благодатью Божией, человеческая реальность наполняется духовным содержанием. В ней ты обретаешь богатые плоды: ясные и конкретные решения исправиться, обратиться ко всем людям с чуткостью, отдать себя без остатка, как хороший состязатель, в этой христианской борьбе за мир и любовь.
Со временем твоя молитва уже не прекращается ни на минуту, как биение сердца, как пульс. Без этого постоянного богоприсутствия невозможна жизнь созерцательная. А без нее ты вряд ли сможешь работать за Христа – ибо если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его43.
Самопожертвование – соль нашей жизни
На своем пути к святости обычный христианин не отрекается от мира, ибо мир – это место его встречи со Христом. Он не избирает путь монашествующего, посему ему не нужна особая одежда или какие-либо иные внешние знаки отличия. Знаки его внутренние: постоянное присутствие Бога и неустанное самопожертвование. На самом деле все это – молитва, ибо самопожертвование есть не что иное, как молитва плоти и чувств.
Христианское призвание – это призыв к покаянию, искуплению и умерщвлению плоти. Нам предстоит искупить свои грехи – сколько бы мы ни отворачивали свое лицо от Лика Божьего! – а также грехи всего человечества. Христианин движется вперед по следам Христовым: Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, Его самоотречение, Его скорбь на Кресте, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем44. Наш путь – самопожертвование. Только на этом пути мы обретаем “gaudium cum pace”, покой и радость.
Поэтому не стоит смотреть на мир глазами, полными печали. Читая жития, мы нередко замечаем, что биографы святых – разумеется, неумышленно! – причиняют ущерб учению Христову, заостряя внимание на необычных явлениях в жизни этих верных рабов Божиих. Мы видим, что они не похожи на нас, порой уже с колыбели. В некоторых житиях говорится, что святой во младенчестве никогда не плакал и в духе самопожертвования по пятницам грудь не сосал… Мы же с тобой появились на свет, как Бог велит – заходясь от плача. И жадно сосали материнскую грудь, нимало не заботясь о Великом Посте…
Лишь постепенно, с помощью Божией, мы осознали, что жизнь – не череда часов и дней, похожих друг на друга, но “spatium verae poenitentiae” – время, данное нам для истинного покаяния и самосовершенствования. Умерщвляя плоть, христианин готовится к приятию благодати и побуждений Святого Духа. И вместе с благодатью Божией, повторю, придут мир и радость, терпение и настойчивость на христианском пути45.
Умерщвление плоти – соль нашей жизни. И лучшее умерщвление плоти – это борьба с ее вожделениями, похотью очей и гордостью житейской. Самопожертвование проявляется во всем, вплоть до мелочей и малых дел, наполняющих наши дни. Мы выбираем себе умерщвления, которые не умерщвляют других и делают нас более чуткими, более внимательными ко всем людям. Если ты обидчив, если ты думаешь только о себе и унижаешь других, если не умеешь отказаться от лишнего, а порой и от необходимого, если горюешь, когда жизнь идет не так, как тебе хотелось бы, – то уверяю тебя, что ты не понял истинного смысла христианского умерщвления. Но ты все понял правильно, если стремишься стать всем для всех, чтобы спасти всех46.
Вера и разум
Жизнь в покаянии и молитве, в сознании того, что Бог усыновил нас во Христе, – вот основа благочестия детей Божиих. Благочестие – добродетель детей. Но ребенок полностью предается Отцу, лишь ощутив и признав свою беспомощность. Молясь, я часто думал о необходимости быть как дети, как младенцы… Верящие, что духовное младенчество – это признак робости или неопытности в делах житейских – неправы. Все совсем наоборот: для достижения его нужна железная воля, сильный характер и зрелость, закаленная в кузнице жизни.
Мы благочестивы как дети, а не как невежды. Каждому человеку следует серьезно, по мере сил изучать богословие, то есть доктрину Христа, изложенную в научной форме. В жизни христианина должны найти себе место и благочестие детей, и познания богословов.
Устремление к богословскому познанию мира – выверенному и строгому, – проистекает из страстного желания познать Бога и любить Его. Из страстного стремления души постичь самую суть мира – творения Божия. Находятся люди, стремящиеся с завидным постоянством воскресить старый миф о несовместимости веры и науки, человеческого разума с божественным Откровением. Но это проистекает из поверхностного понимания проблемы. Видимость, выдаваемая за действительность.
Если мир вышел из рук Божиих, если Господь сотворил человека по образу и подобию Своему47 и одарил его сознание искрой Своего света, то человек должен стремиться к постижению разумом божественного смысла естественной реальности, и верой – сверхъестественного значения всего земного. Мы не должны бояться науки, ибо любое исследование – подлинно научное исследование, – непременно приводит к истине. То есть – ко Христу, сказавшему: “Ego sum veritas”, Я есмь истина48.
Подлинный христианин должен стремиться к знаниям. Все может и должно вести к Богу: как мастерство ремесленника, так и отвлеченные научные дисциплины. Ведь нет честного труда, который нельзя освящать и в котором нельзя освящаться. Нет труда, через который невозможно было бы освящение окружающих нас людей. Свет христианской жизни должен светить не на дне долины, но на вершине горы – чтобы люди видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного49.
Труд, учеба, исследование – все обращается в молитву. Все – с утра до вечера – становится поводом для общения с Богом. Тут главное – единство жизни, простое и крепкое. Ведь работа, обращенная в молитву, становится апостольским служением.
Адвент – время надежды
Сегодня первое воскресение Адвента – и мы уже начинаем считать недели, отделяющие нас нас от Рождества Христова. Мы размышляли над чудом христианского призвания. Мы видели, что Христос рассчитывает на нас в деле освящения мира. Мы поняли, что с нашей помощью Он хочет приблизить людей к Себе, приобщить их к святости, соединить с Церковью и распространить Царство Божие по всему миру. Господь любит нас преданными и верными, чуткими и влюбленными. Он любит нас святыми – Своими.
С одной стороны – гордыня и чувственность, одиночество и эгоизм. С другой – любовь и преданность, милосердие и жертва, смирение и радость. Ты должен выбрать. Господь призвал тебя к полноте веры, надежды и любви. Нет у тебя права жить по принципу "моя хата с краю".
Однажды в железной клетке я видел пленного орла, грязного, почти без перьев. В когтях он сжимал окровавленный кусок падали. Я смотрел на него и думал о себе. О том, что со мною будет, если я не последую призванию, полученному мною от Бога. Мне стало Мне стало жаль этого орла, одинокого пленника, рожденного, чтобы подняться к небу и созерцать солнце. И ты можешь вознестись до смиренных вершин любви Божией и служения всему человечеству, если в твоей душе не останется тайников, куда не может проникнуть свет Христов. Если отбросишь в сторону все заботы, которые тебя от Него отдаляют – чтобы только Христос царствовал в твоем уме и сердце, в твоих словах и делах. Вся жизнь твоя переполнится Богом – и чувства, и труд, и мысли.
Мы читали в Евангелии: Восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше50. Адвент – это время надежды. Широкий горизонт нашего призвания – то единство жизни, основой которого является присутствие Бога, Отца нашего, – может и должен стать нашей повседневной реальностью.
Проси об этом Марию и духовными очами стремись увидеть, как она ожидает рождения Сына. И она, Матерь Божия, сделает тебя “alter Christus, ipse Christus” – другим Христом, Самим Христом!