Мэр Форстер обращается к Хрому:
— Каковы ваши мотивы? Что вы имеете против режима?
— На их совести смерть человека, которого я когда-то очень… очень любил, — нерешительно отвечает он, не глядя на меня. Он всё ещё часто думает об Аве?
Форстер кивает:
— Ну хорошо, тогда мы нападём на плантации. Автономные города не настолько независимы, как они пытаются всех уверить. Без этой продукции вскоре всё перестанет работать. У нас был бы идеальный рычаг давления для продвижения наших интересов. — Довольно улыбаясь, мэр поворачивается ко мне. — Где находятся эти плантации?
— Я… — «О нет… я не должна говорить, у меня тоже есть козырь, который я могу теперь разыграть!» — Я знаю точные координаты, но скажу их только тогда, когда Хром станет свободным человеком.
Хром распахивает глаза, но ничего не говорит. Вместо этого на его губах мелькает улыбка.
Мэр кивает:
— Хорошо, мы это обсудим.
Саманта наклоняется ко мне и шепчет:
— Моя смена ещё не закончилась, и у меня есть пациент с инфарктом, о котором я должна позаботиться. Хочешь пойти со мной в стационар?
Поскольку Хрому и остальным в любом случае есть о чём поговорить, я решаю пойти с ней. Я так или иначе рада сбежать из тюремного крыла. Джекс тоже не может остаться надолго — скоро начнётся тренировка. Надеюсь, вскоре Хрома выпустят, в конце концов, он несколько недель помогал жителям Резура.
Мы прощаемся с остальными, хотя мне тяжело расставаться с Хромом. Но я не показываю вида и вместе с Самантой выхожу из комнаты.
Затем мы едем в стеклянном лифте на пятый этаж этого странного здания. Наклонные стены пирамиды, кажется, хотят упасть на меня. Даже лифт идёт под углом! В Резуре всё по-другому! Я чувствую здесь себя не очень уютно. Пока. Я хочу, чтобы мне было здесь хорошо, потому что это мой новый дом.
Сквозь стекло лифта я смотрю на холл. Там стоят восточного вида домики — город в городе. Сейчас там уже снуют люди, открываются магазины, устанавливаются рыночные прилавки. Тут, внутри, мрачно, потому что здесь нет окон — только в комнатах, которые идут вдоль наружных стен.
Саманта ведёт меня в больничное крыло. Этот этаж действительно напоминает больницу, только не такую современную. Большинство пациентов лежат на обычных кроватях, которые нельзя отрегулировать.
Когда мы заходим в светлую комнату с большим панорамным окном, Сэм говорит, что терпеть не может, когда Джекс возвращается в Уайт-Сити.
— Я всегда боюсь за него. — Она не в восторге от идеи напасть на плантации.
— Я тебя понимаю.
Я прикусываю себе щёку, чтобы не сболтнуть, что Джекс помог нам. Помог мне. Его могли застрелить. О боже, тогда он умер бы из-за меня. Я видела, как Сэм и Джекс смотрели друг на друга. Они очень друг друга любят.
Я стою у наклонного окна и смотрю наружу. Солнце взошло, по руинам ползают длинные тени. Жители Резура давно уже навели порядок рядом с пирамидой, но большая часть старого города всё ещё представляет собой груды развалин.
Саманта встаёт рядом со мной:
— Тебе обязательно нужно увидеть восход солнца. Это потрясающее зрелище.
Я поворачиваюсь к ней и улыбаюсь:
— Джекс уже упоминал об этом.
Она улыбается в ответ.
— Он недавно принёс мне лазер, которым мы можем удалить наши татуировки. — Саманта показывает серебристого цвета карандаш, очень похожий на лазер для ран. — Если хочешь, будешь первой.
— Безусловно хочу. — Удаление этой татуировки отличный первый шаг к началу моей новой жизни.
— Садись, — Сэм указывает мне на стул рядом с окном. — Это будет больнее, чем колоть. И тебе определённо понадобится три сеанса, чтобы удалить краску полностью.
— Не проблема. — Я выдержу ещё и эту боль. Никто не сможет сделать мне больнее, чем Блэр.
Саманта задирает рукав моей футболки на плечо, дезинфицирует кожу и садится рядом со мной.
Я последний раз смотрю на чёрную четвёрку и штрих-код под ней, а затем снова перевожу взгляд в окно. Так непривычно видеть небо.
— Думаешь, они отпустят Хрома?
— Думаю, у него хорошие шансы. Он очень помог нам за последние недели. Мэр Форстер ценит это.
Я с облегчением выдыхаю и почти не ощущаю пульсирующие уколы на своей коже, когда лазер расщепляет частицы краски на мельчайшие части, чтобы тело могло разрушить пигменты. На самом деле это похоже на лёгкие удары плетью. Терпеть можно.
Когда Саманта неожиданно спрашивает, хорошо ли Хром обращается со мной, на мои глаза наворачиваются слёзы. Я спешу сморгнуть их, и Саманта даёт мне бумажный платок.
Она серьёзно смотрит на меня: