Я попробовала завести с Хромом разговор на нейтральную тему, но он только бурчит что-то в ответ и упорно смотрит на машину, что движется перед нами, оставляя облако пыли.
Не проходит и двух часов, как колонна внезапно останавливается.
— Что случилось?
Мы с Хромом выходим посмотреть. Джекс объясняет каждому водителю по рации, что через плотину одновременно разрешено ехать только трём машинам. Охранник, что работает на плотине, не знает, выдержит ли она дополнительную нагрузку.
— Плотина? — Это та, о которой мне однажды рассказывала Энн? Я вытягиваю шею и действительно вижу полукруглого, высотой не менее двух сотен метров бетонного монстра, построенного в ущелье. Вдоль дороги на дамбе горят фонари. Электрический свет — необычное зрелище в середине нигде.
С одной стороны стоит вода. Это, должно быть, озеро Мид. Здесь работают люди из Резура, потому что станция производит электричество. Плотине более ста семидесяти лет, она пережила взрыв бомбы, из её якобы семнадцати турбин всё ещё работают восемь.
— Хорошо, мы подождём, — подтверждает Хром по рации и снова суёт её в карман жилета.
Мы остаёмся стоять снаружи и наблюдаем с возвышенности, как через плотину медленно проезжают каждый раз по три машины. В долине дует тёплый ветерок, ночь приятно мягкая. Над нами светят звёзды и луна — восхитительный момент.
Я стою рядом с Хромом, потому что чувствую потребность быть к нему как можно ближе, и тут он предупреждающе смотрит на меня и подносит палец к губам. Он наклоняется ко мне и шепчет:
— У нас в багажнике заяц.
Встревожившись, я достаю из-за пояса пистолет. Это старая модель, ещё со времён до бомбы. В последние дни я много тренировалась обращаться с ним. Он не такой лёгкий, как тот, что был у меня раньше, но своему назначению соответствует. Кроме того, один из стражей города рассказал мне, как пользоваться автоматом. Он лежит в машине рядом с ящиком с ручными гранатами. Я сглатываю, мой пульс ускоряется. Мы вооружены так, будто идём на войну.
Мы обходим с разных сторон машину и становимся у задних дверей. И тут я слышу, как изнутри доносится нечто похожее на чихание. Хром прав, мы не одни! Моё сердцебиение продолжает ускоряться. Хром открывает дверцу и направляет внутрь дуло винтовки:
— Одно неверное движение, и ты… Киа!
— Что?
Я встаю рядом с ним и свечу фонариком, который носила на поясе, внутрь. Между канистрами с водой действительно спряталась Киа. Она прикрывает рукой глаза и жалуется, что я её ослепляю.
Только этого нам не хватало!
— Что ты здесь забыла? Ты же должна присматривать за домом!
Она неуклюже перебирается через багаж к нам.
— Дом сам может хорошо за собой присмотреть, а вам совершенно точно понадобится подкрепление.
Когда она на коленях добирается до двери, Хром вытаскивает её наружу.
— Мы едем не на детский день рождения.
— Эй, я уже не ребёнок! — Она решительно прижимает к себе арбалет. На Киа надета фиолетовая футболка, которую я ей подарила, и потрёпанные джинсы. Свой рюкзак она тоже взяла с собой.
— Нам нельзя сейчас ехать назад, — говорю я Хрому, — но, возможно, мы могли бы оставить её здесь, на плотине — тут же работают люди.
— Я совершенно точно не собираюсь оставаться посреди пустыни с какими-то незнакомцами! — Своими большими, круглыми глазами она смотрит на меня так жалостливо, что мой гнев полностью испарился бы, если бы я не испытывала настолько же сильный страх за неё.
— Мы возьмём её с собой. — Хром закрывает люк и тянет девочку за руку вперёд. Он без усилий поднимает Киа в машину и усаживает на переднее сиденье между нами. Нам всё равно пора подтянуться — половина колонны уже проехала дамбу.
Киа довольно улыбается и кладёт свои вещи в ноги, а я кипячусь:
— Это слишком опасно.
Хром заводит машину.
— Поэтому она должна пообещать, что будет точно следовать моим инструкциям.
Лицо девочки сразу снова мрачнеет.
— Я не буду делать то, что приказывает мне Воин.
— Как хочешь. — Хром давит на тормоз. — Мираджа, вышвырни её отсюда.
— Ладно, ладно, я сделаю всё, что ты скажешь! — кричит она, цепляясь за мою руку. — Только, пожалуйста, не оставляйте меня здесь!
— Вот так-то лучше, — бормочет Хром и едет через плотину. Уголок его рта приподнимается.