После этих слов орк развернулся и пошёл от нас, остальные направились за ним. Спрашивать его решение я не стал — похвалил — значит не всё потеряно. А кричать вслед, так могут за слабость или оскорбление принять. Кто их знает.
Глава 8
Поощрение было двояким. С одной стороны мы получили то, что хотели. С другой…
С едой всё нормально, а вот девчонок нам привели, когда начало смеркаться прямо в клетку. Уж не знаю, толи орки так по-изуверски пошутили, толи кормы дословно выполнили команду, а возможно и то, и другое. На просьбу о перемещении нас на ночь в яму, Пидрот только рассмеялся.
Из наших, в смысле бывших в прошлый раз, пришли только Свайла, Ива и на удивление Линака — та, что была с Ларком. Ещё две рабыни нам были не знакомы, в смысле знакомы внешне, но не по именам.
— А что ж Палка и Экна? — спросил Чустам.
— Побоялись, — одним словом всё разъяснила Свайла.
— А что мы хуже? — произнесла одна из «новых» рабынь.
— Нет, лучше, — улыбнулся бывший Корм, — особенно ты. Меня Чустам зовут, а тебя Оника. Да?
Девчушка кивнула. Её глаза слегка хитро и задорно сузились. Удивительно, но я раньше не видел такого задора в глазах девушки…. Да что там, я вообще в этом мире не видел такого весёлого взгляда. Ямочки на щеках девчонки вспыхнули от улыбки:
— А мне так больше Толикам нравится.
— Ну…, — Чустам не мог найти слов для ответа.
Новенькие в голос засмеялись. Они были чем-то неуловимо похожи.
— Да ты не переживай, мы с сестрой не жадные — потом поменяемся, — ответила вторая, и они ещё больше захохотали.
Рабы в соседних клетках, аж привстали, наблюдая за нами, вернее за ними. Ладно, рабы, даже орк на охране и тот заинтересовался весельем, царившим у нас. Оно было всё бы всё вообще хорошо, если бы не то светлое чмо, которое было в соседней локации, а теперь через клетку от нас. Он, прижавшись к решётке, заорал в нашу сторону:
— Слышь, кривоногий, а я её, куда только можно имел, всяко разно!
Я хотел встать, но меня опередил Чустам:
— Ты это, сморчок, не бахвалься. Мы видели, как ты вылизывал, потому как промеж ног у тебя, как у воробья — ничего нету! Девчонки рассказывали!
— Сядь, — резко сказал Толикам. — Вон орк идёт. Сейчас и тебе и ему перепадёт. И девчонок уведут. Он нас специально выводит, а ты ему помогаешь. Пусть слюной давится.
Только Чустам сел, встала Оника. Она оголила грудь, и очень эротично провела по ней, а за тем ткнув пальцем в светлого, изобразила жестом онанизм. Соседняя с нами клетка вспыхнула смехом.
— Молодец девка, — раздался голос молодого парня оттуда. — Я только из-за тебя теперь выиграю, и жить буду. Замуж пойдёшь?
— Ну, ты потом приходи свататься, только это, я разборчивая, за кого попало не пойду, так что выкуп готовь.
Они ещё шуточно перекинулись парой фраз, и Оника присела обратно к Толикаму.
— Зря, — осудил он её.
— Ага, орков бояться, любви не видать, — ответила она ему, и провела пальцем по носу раба.
Не, ну может я такой озабоченный, но это было так возбуждающе…
Дикого и безрассудного секса не получилось, но, не смотря на крайне неблагоприятствующие условия, он был у каждого из нас. Пусть прикрытый юбками и застенчиво замаскированный равнодушием, но был. Ива была прекрасна и чудесна…
Идиллию рабских утех прервал Жирный в самый сонный час, когда даже орк где-то затерялся:
— Всё выходим.
— Пидрот, но ведь до утра…, — попытался возразить Чустам.
— Тихо, — цыкнул корм. — Одну можете оставить, Хромой накинь.
Жирный кинул мне одеяло. Рабство приучило всех уже давно при таких ситуациях не задавать лишних вопросов. В смысле не в ситуациях с кормами, а когда пахнет каким-либо запретом. Это впитывалось с первой ложкой каши. Сказали тихо, значит тихо. Вместо меня осталась Свайла.
Мы с девчонками дошли до их ям, где их кормиха приняла подопечных. Меня же повели обратно.
— Пидрот мы….
Довольно увесистый кулак перед лицом, прервал моё излишнее любопытство. Остановились мы перед неказистым домом одного из низших орков. В домике даже дверей не было, лишь шкура, как в пещере. Корм подтолкнул меня в спину:
— Иди.
— Ага, щас. К оркам в дом?
— Иди, — Пидрот сгрёб меня и просто забросил в двери.
Ненавижу толстых. Не смотря на их рыхлые мышцы, они обладают такой силой…
В домике были Хрындомыр, наградивший меня, и самый страшный на свете орк — шаман.
— Садись, — Хрындомыр указал на коврик в углу.