Я все еще был пьян, да и злость разбирала. Принялся давить на них своим авторитетом, потребовал полной проверки и Тода, и себя самого, и вообще довел усталого призывника из СП , который проводил анализы, до белого каления. А когда все анализы дали голубой статус, я пригрозил подать на них в суд и устроить грандиозный скандал, если Тода сейчас же не отпустят со мной. Отчасти благодаря этому мне удалось отвлечь его внимание от «аномального организма», который он обнаружил в крови у нас обоих. В общем, нас выпустили.
Но «аномальный организм» наверняка будет упомянут в его рапорте, а люди в корпорации «Сатклифф», без сомнения, держат мои компьютерные досье под наблюдением, и кто-нибудь там догадается, в чем дело. Вопрос лишь в том, сколько у нас осталось времени.
Впрочем, этого я знать не мог, и надо было бежать. Мне, Тоду, Мардж и Линде. Только куда? И как?
Мы подъехали к дому, где Линда снимала квартиру, но пришлось с полчаса ждать, пока не уйдет ее посетитель.
ЛИНДА ЛЕВИН
— Есть только одно место, где мы можем скрыться,— сказала я Тоду и Ричарду.— Только одно место, где СП нас не достанет...
— Карантинная зона Сан-Франциско? — неуверенно спросил Ричард.
Я кивнула.
— Сексполы туда не полезут. Ни один из них, ни за какие блага.
— Но... Это ведь Сан-Франциско...
— Не забывайте, нам-то ведь нечего бояться Чумы ,— сказала я.— А кроме того, есть ли на свете такое место, где мы нужны больше?
— Но как мы туда попадем?
Не самый простой вопрос, и я надолго задумалась. Мне никогда не доводилось слышать, чтобы кто-то пытался проникнуть через посты СП внутрь карантинной зоны. С другой стороны, сексполы тоже, наверно, не очень-то к этому готовы...
— Я думаю, лучше всего будет попробовать добраться туда лодкой из Сосалито. Дождемся туманной ночи, а затем пройдем под Золотыми Воротами в деревянной лодке на веслах — так и шума от мотора не будет, и радар нас не засечет. Патрульные катера обычно дежурят у самого Сан-Франциско, но их больше беспокоит не залив, а океанское побережье. При густом тумане нас, возможно, даже с вертолета не заметят.
— Рискованно все это,— сказал Ричард с сомнением.
— А у тебя есть другие предложения?
Он пожал плечами.
— Поедем, заберем Мардж.
ДОКТОР РИЧАРД БРУНО
Мы сели втроем в машину Линды, поскольку понимали, что мою начнут искать в первую очередь, и отправились ко мне домой.
Мардж еще не пришла в себя. И даже увидев Тода, она не могла заставить себя поверить мне до конца, хотя и он, и Линда подтвердили мои слова. Лишь когда я показал ей огромную сумму на своем тайном банковском счете, до нее дошло, что все это правда.
Но после того как я сказал, что нам надо бежать в СанФранциско, ей чуть плохо не стало. Времени на объяснения уже не оставалось, и нам пришлось заталкивать ее в машину силой, причем я еще и зажимал ей рот, чтобы она не кричала.
Добравшись по берегу до Сосалито, мы купили лодку, сняли домик в мотеле и стали ждать.
Только к концу второго дня над заливом собрался действительно густой туман. Все эти два дня и я, и Линда, и Тод почти без перерыва пытались убедить Мардж, и мало-помалу она, кажется, начинала нам верить.
Но согласиться с тем, что все мы теперь обязаны распространять дредноут единственным доступным способом, оказалось выше ее сил. Умом она это еще понимала, но в душе Мардж царило полное смятение.
— Я тебе верю, Ричард, правда верю,— сказала она после захода солнца в наш последний день в Сосалито.— Я даже готова признать, что вы, возможно, поступаете правильно. Но сама... я просто не могу...
— Понимаю,— ответил я, прижимая ее к себе.— Мне это тоже нелегко...
После мы любили друг друга, необычайно нежно, плоть по плоти, как людям и положено. Но как потом оказалось, в последний раз.
В ту ночь со стороны моста Золотые Ворота, через рухнувший центральный пролет, над заливом расползся густой туман, причем держался он довольно высоко над водой, и вертолетам над противоположным берегом тоже приходилось держаться повыше. Мы решили, что пора прорываться в Сан-Франциско: как говорится, либо сейчас, либо никогда.
На пирсе Тода вдруг охватил страх.
— Боишься?
Он кивнул.
— Я тоже, Тод.
Сын крепко сжал мою руку.
— Да, пап, страшно,— сказал он.— Я имею в виду... Короче, я понимаю, у нас не так много шансов... Но если что-то случится, мне хочется, чтобы ты знал: я рад, что все так вышло... Мы должны были это сделать... И я тебя люблю, отец. Для меня ты самый смелый человек на свете.