— Да брось, Я ману использовала только против защиты, а тварюшки такого уровня простые физические повреждения могут исцелять почти мгновенно. Будет грустно, если они закончатся слишком быстро, ведь ты едва что-то разобрала. И мне даже капельку весело, хе-хе-хе..
Кошка постаралась отстраниться от всего лишнего и сосредоточить всё внимание на том, что Госпожа творила с маной в её тельце. Ведь она намеренно использовала лишь то, что могла, в теории, сделать её ученица. Пока Эрио не пыталась всмотреться вглубь, всё казалось простым и понятным. Вот энергия струится по телу, вот проникает в клинок и доспех, вот поток скручивается почти в кольцо, и плавно вырывается с разных частей тела для ускорения. С такого расстояния в каждом элементе не было совершенно ничего особенного, пока Кошка не присматривалась.
Течение маны продумывалось наперёд, чтобы тело не растрачивало ресурс попусту, нужды для каждой отдельной траты учитывались заранее, так что вообще ничего не пропадало зря. В момент удара или защиты мана заранее концентрировалась в месте соприкосновения оружий и доспеха, что позволяло без огромных потерь принимать любые атаки одержимых, в то же время не уступать им. Хитрый приём для ускорения движений заставил вспомнить первые попытки пустить ману в клинок, когда Эрио едва не умерла от разорвавшейся цепи. Оставалось лишь предполагать, когда она сможет овладеть подобным умением, чтобы использовать в реальном бою.
— Ах, как давно мои ручки не держали клинок! М-м, какая ностальгия!.. Э-эх, как жаль, что эти ничтожные совершенно не годятся мне в противники. Надеюсь, ты увидела достаточно? В любом случае, они утомили Эту Госпожу. В награду Я позволяю вам умереть.
Наставница всего лишь небрежно взмахнула дланью, и тройка грозных врагов осыпалась прахом. Кошка отчего-то понимала, что их убила вовсе не атака, а всего лишь проявленное желание Госпожи, отчего она против воли испытала лёгкий холодок, пробежавший по спине. Тёмная шагнула вперёд и вновь оказалась в бесконечно чёрном океане маны, который вновь сдавил необъятной тяжестью безысходности, а затем её глазам вновь предстал главный одержимый. Он расположился в центре пещеры, источником тревожного красного сияния в которой служил лишь жертвенник, громадная чаша которого вмещала немало крови невинных жертв. Жидкость вздымалась род самый купол, формируя образ безобразного чудовища, одно созерцание которого вызывало непреодолимое желание убежать сейчас же, и в то же время чувство отчаяния попавшей в паутину мошки.
— Ха-ха-ха! Ты опоздала-опоздала-опоздала! О мой Повелитель, это она, она вмешалась в ваши планы! Прошу, покарайте её, пытайте её сладкую душу целую вечность!
Грозный и самодовольный враг рыдал от счастья и бился лбом о скалу, точно маленький злобный ребёнок вымаливал взрослого отомстить тому, кто не дал себя в обиду. Вот только фигурка начала резко скукоживаться, рваться, словно та самая мошка, вызвав на лице слуги непонимание.
— ЧТО ТЫ ТАКОЕ?! НЕ-Е-ЕТ! ПОЩАДИ-И-И-и-и!
Хвостик вдруг превратился в невероятно длинный отросток, пробил кровавого идола, и в один миг поглотил без остатка.
— А?
Шокировано произнёс одержимый, глупо пялясь на опустевший алтарь. Тёмная подняла забрало, сыто рыгнула, сформировала из невероятно плотной маны острый шип, и принялась ковырять им между зубами.
— Неплохо. Жаль, только кусочек оттяпала, но лезть за ним на те планы как-то лениво, так что в другой раз.
Госпожа швырнула двумя пальчиками зубочистку в потолок пещеры. Ужасающий грохот едва не оглушил, но уже миг спустя Эрио увидела хребты высоких гор, ведь самая высокая из них только что лишилась острия, пронзающего облака, ведь те, испугавшись, уносились прочь. Кошке понравился открывшийся вид. После всего пережитого он позволял отрешиться и найти умиротворение.
— Невозможно, невозможно, невозможно…
Надоедливо бормотал виновник всего произошедшего, на которого перевела взор широко оскалившаяся Тёмная.
— А ведь я так и не огласила твой главный грех, ничтожество.
Наставница оказалась перед сидящим на коленях мужчиной и наклонилась.
— Нет, нет, этого не может быть..