Утром мы с Рябовым встретили у своего порога почтальона экспресс-почты.
Тот вежливо протянул нам посылку с каллиграфически выписанными иероглифами.
Мы кинулись в комнату и распаковали ящик.
Сверху лежало письмо на чистейшем русском: «С добрым утром, тетя Рая! Вам посылка из Шанхая».
Далее лежали стопки папирусной бумаги с докладом генсека коммунистической партии Китая.
Назывался доклад недвусмысленно: «Мы заинтересованы в сытой и богатой России».
Доклад был испещрен диаграммами и графиками, сигнализирующими о безудержном росте преступности и коррупции на Руси.
Внизу скромно лежала крохотная записка: «Будьте сегодня в 11.00 у Крымского моста, со стороны кафе «Шоколадница». С комприветом, дядюшка Хван».
— Петя, сколько на ваших часах фирмы «Ракета»? — рявкнул сыщик.
— Десять ноль пять.
— Значит, в запасе у нас нет даже часа!
На набережной Москвы-реки, прямо в посверкивающем алмазными иглами снегу, лежал труп обнаженного китайца с вздутым животом и с лыжами фирмы «Hyundai» на косолапых ногах.
— Акушер Кусков, — скосил на меня черные глаза Рябов, — вам когда-нибудь приходилось препарировать трупы?
— На студенческой практике, в клинике Семашко…
— Хватайте его за ноги! Жмурика не должны видеть.
— Это же международный скандал?! — горячо возразил я, акушер второго разряда, Петр Кусков. — Мертвыми китайцами у нас занимается исключительно девятый отдел ФСБ.
— Петя, больше ни слова! Хватайте китайца за лыжи и за мной!
Как только мой бритвеннострый скальпель дотронулся до вздутого брюха китайца-лыжника, он вздрогнул, мускулисто сел.
Вдруг его стало рвать.
Изо рта, как из рога изобилия, выскакивали какие-то янтарного цвета штуковины.
Сыщик обмыл одну из них под сточной водой.
— Сдается мне, — заметил Рябов, — что в этом ожившем китайце находится вся знаменитая Янтарная комната, похищенная Гитлером у Иосифа Сталина.
— Я не китаец, — на чистейшем русском произнес еще недавно мертвый китаец. Стыдливо прикрыл причинное место.
— А кто ж вы тогда, молодой человек? — сокрушительно сощурился сыщик.
— Я — тетя Рая…
— Кодовое имя? Псевдоним?
— Разумеется, — устало ответила тетя Рая, тупо глядя на исторгнутые ей детали баснословно знаменитой Янтарной комнаты. — Я не китаец, а бурят, гражданин РФ, вдохновленный идеями китайской революции.
— О’кей, — подытожил содержательный диалог бестрепетный Рябов. — Так здесь вся Янтарная комната?
— Вся… — повинно склонил башку бурят (тетя Рая).
— Вы ее передаете нам?
— Я ее передаю в дар Российскому руководству от правительства КНР.
— А взрывы в бандитских домах? Ваше дело? — побагровел я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
— Котики? Зайчики? — напомнил Рябов.
— Наше… — бурят глянул на меня раскосым взглядом. — Точнее нашей боевой китайской группы «Вперед, Россия!» Коррупция и бандитизм топят нашу страну.
Я старательно вытер скальпель о штаны, он мог мне пригодиться в любую секунду.
— На этом ваша миссия закончена? — спросил Рябов.
— Взорвем бандитов, примемся за чиновников-коррупционеров.
— Спасибо, товарищ! — я вытянулся в струнку, прищелкнул каблуками сапог.
— Мне бы одеться… — печально обронил обнаженный бурят.
— Костюм акушера по вызовам вам подойдет? — Рябов взметнул брови.
Тетя Рая благодарно склонила голову.
Что делать… Мне пришлось идти домой в одних спортивных трусах.
По случаю женитьбы своего сына на дочке мэра Москвы президент США подарил России новую орбитальную станцию «Аполлон».
Президент России презентовал народу США янтарную комнату.
Все было солидно и как будто бы тихо.
И тут, в разгар веселья, стали взрываться московские, красноярские и петербургские квартиры чиновников-коррупционеров.
Квартир было много, и вся Россия буквально в одночасье оказалась погребенной под гранитными глыбами.
Дочка мэра Москвы экстренно эмигрировала в Сан-Франциско.
Президент России вместе с мэром Москвы безотлагательно спрятались на даче Горки-9, издали строгий Указ о немедленном и безоговорочном прекращении взрывов.
Однако они продолжались…
В один из таких взрывоопасных дней мы с сыщиком Рябовым гуляли по Красной площади, катались со снежной горки, несколько раз пытались достать рыжего петуха с верхушки заледенелого шеста.