После всех этих побед Кари стал весьма тщеславен, и весть об этом распространилась повсюду. И когда Сапана, правитель Атун Кольяо, узнал об этом, его опечалили успехи того [Кари] и он приказал собрать своих союзников и вассалов, чтобы преградить ему путь и отобрать у него награбленное; но этот сбор не удалось провести настолько скрытно, чтобы Кари не разведал о затеянном плане Сапаны, и, строго соблюдая порядок, тот отступил к себе в Чукуито по вспомогательной дороге, чтобы Сапана не смог ему помешать. А добравшись в свой край, он [Кари] приказал созвать местную знать для того, чтобы они приготовились отразить задуманное Сапаной, намереваясь разбить его, и чтобы в Кольяо он один остался правителем; и те же мысли были у Сапаны.
А поскольку по всему этому королевству ширилась слава о доблести Ингов и об их сильной власти, а также о храбрости правившего в Куско Виракоче Инги, каждый из них желал приобрести его себе в союзники; и каждый из них добивался этого с помощью направлявшихся к нему послов с целью, чтобы тот возжелал стать его защитником и выступил против своего врага. Эти вестники, отправленные с большими подарками, прибыли в Куско в то время, когда Инга возвращался из дворцов или постоялых дворов, построенных по его приказу для приятного времяпрепровождения в Хакихагуана [Xaquixaguana]; и уразумев, с какой целью они прибыли, он выслушал их, приказав, чтобы их поселили в городе и обеспечили всем необходимым. И, посоветовавшись с орехонами и старейшинами из своего совета о том, что ему следует предпринять относительно прибывших из Кольяо посольств, было принято решение попросить ответа у оракулов. Сие пред идолами свершают жрецы: поджимая плечи, они прижимают подбородки к груди, образуя большие складки, так что сами они кажутся свирепыми дьяволами; они начинают говорить громким и напевным [390] [entonada] голосом. Несколько раз я лично отчетливо видел и слышал, как индейцы разговаривали с дьяволом [he oido hablar a indios con el Demonio], и в провинции Картахена в приморском поселении, называющемся Баайре [Bahayre], я услышал как ответили демону приятным свистом [en silvo tenorio] и таким образом [y con tales tenores], что я не знаю, как это было сделано, но, несмотря на это, один христианин, также находившийся в том селении на расстоянии более половины лиги от того места, где был я, услышал тот же свист и от страха ему стало плохо, а индейцы на следующий день утром подняли [его] на смех, возвещая ответ дьявола. И в некоторых краях этой земли, когда покойники у них находятся в гамаках, демоны часто входят в тела и отвечают [оттуда]. От некоего Аранды [Aranda] я слышал, что на острове Карекс [391] [Carex] он также видел, как говорил один из этих мертвецов: и достойны смеха те вздоры и выдумки, какие тот им изрекает.
Но поскольку Инга решил услышать ответ оракулов, он послал тех, кто кто обычно отправлялся в подобных случаях; и сказывают, он узнал, что ему следовало лично идти в Кольяо и искать защиты у Кари. И когда это прояснилось, он приказал явиться к нему вестникам Сапаны; им он ответил, чтобы они передали своему владыке, что он вскоре выступит из Куско, чтобы увидеть землю Кольяо, где они смогут увидеться и договориться о дружбе [союзе]. Пришедшим же от имени Кари, он сказал, чтобы они сообщили ему о том, что он продолжит готовиться к тому, чтобы выступить ему на помощь, и что это будет вскоре. И после всего этого Инга приказал собрать людей, чтобы выступить из Куско, оставив одного из главных [знатных] в своём роду в качестве губернатора [392] [управителя].
ГЛАВА XLII. О том, как Виракоче Инга прошел через провинции Канчей и Канов пока не вступил в область людей Колья [la comarca de los Collas], и о том, что произошло между Кари и Сапана.
Когда Инга решил идти в Кольяо [Collao], он вышел из города Куско с большим войском и прошел через Моина [Mohina [393]] и через селения Уркос [Urcos] и Кикихана [Quiquixana]. Как только канчи [canches] узнали о прибытии Инги, они договорились собраться и с оружием в руках выйти ему навстречу для защиты от прохода через [их] землю; но когда он узнал об этом, то послал к ним вестников, которые должны были сказать им, чтобы они оставили такое намерение, ведь он не хотел причинить им ущерба, а, скорее, хотел считать их [своими] друзьями, и что если бы к нему пришли полководцы и знать, он напоил бы их из своей собственной чаши. Канчи ответили вестникам, что они явились сюда не для этой цели, а только для того, чтобы защитить свою землю от любого, кто бы в неё не [попытался] вступить. Вернувшись с ответом, они встретились с Виракоче Инга в Кангальа [Cangalla], и тот, преисполнившись гнева из-за того, что канчи пренебрежительно отнеслись к его посольству, быстрым [маршем] прошел к тому месту. И прибыв в одно селение под названием Комбапата [Combapata], у самой реки, через него протекающей, он столкнулся с канчами, стоявшими в боевом порядке, и между теми и другими там завязалось сражение, в котором с обеих сторон были убитые, но канчи были побеждены, и все, кто мог, убежал, а победители [бросились] вслед за ними, захватывая в плен и убивая. Потратив на это много времени, они вернулись с добычей, приведя с собой большое количество пленных, как мужчин, так и женщин.
И после того, как это случилось, канчи со всей провинции послали вестников к Инге для того, чтобы он простил их и принял к себе в услужение. А поскольку он ничего иного и не желал, то согласился с этим, но на своих обычных условиях, заключавшихся в том, чтобы они приняли [своими] высшими правителями владык из Куско и руководствовались их законами и обычаями, выплачивая в виде подати то, что имелось в их селениях, и сообразно тому, как это делали остальные. И спустя несколько дней, разобравшись в этих делах и наказав канчам размещать селения рядом и содержать их в порядке, а также не воевать друг с другом и не впадать во [взаимный] гнев, он проследовал дальше.
Каны в большом количестве собрались в селении, которое называют Луракаче [Luracache [394]]; и как только им стал известен ущерб, понесённый канчами, и так как Инга не наносил обид тем, кто становился его друзьями, и не допускал нанесения им вреда, они решили принять его дружбу. Когда король Инга подходил к Лурукаче [Lurucache [395]] и узнал о решении канов, то он весьма сему обрадовался; а так как в том районе находился храм Анкокагуа [Ancocagua [396]], он послал великолепные подарки идолам и жрецам.
Прибывшие послы канов были хорошо приняты Ингой Виракоче, и он ответил им, что пусть самые знатные и старейшие среди канов идут в Айавире [Ayavire] [397], где они встретятся, и что, как только он пробудет несколько дней в храме Вильканота [Vilcanota], то сразу после этого вскоре с ними увидится. И он дал вестникам несколько драгоценных вещей и одежду из тонкой шерсти, и приказал своим солдатам, чтобы они не осмеливались ни входить в дома канов, ни красть у них ничего, и не наносить им вреда; потому что за доброе сердце, что у них было, [т.е. за приветливое к Ингам участие], пусть они не тревожат их, и подумают о чем-то другом.