Глава XXXIX
ОБ АМАЛДАРЕ ШАХ КУЛИ-БЕКЕ
Царь персидский шах Аббас очень любил прогулки и пиршества. Однажды в сопровождении нескольких вельмож отправился он в сад ужинать и пить вино. Сидя на траве под яблоней, он посмотрел на дерево и спросил: “Сколько плодов на этом дереве?” Одни сказали столько литров, а другие — столько-то. И выступил вперед некий муж по имени Шах Кули-бек, который служил на кухне, /87б/ и сказал: “Да пребудешь ты в здравии, государь! На этом дереве столько-то литров яблок, повели сорвать и взвесить и, если хоть на один мискал будет больше или меньше, выколи мне глаза”.
Когда услышал это шах, поразился и повелел двум мужчинам взобраться на дерево и сорвать все плоды, ничего не оставив и не растеряв. Они, взобравшись на дерево, сорвали все яблоки, спустили и взвесили. И весили они столько, сколько сказал Шах Кули-бек, ни на йоту не больше и не меньше.
Говорит шах: “Мудрость твоя проявляется только в этом или во всех вещах?” Говорит муж: “Не только в этом, но и во всем, ибо слуга твой [служит] на царской кухне, и, что бы туда ни поступало и ни выносилось, не теряет ни в весе, ни в мере, /88а/ и, как говорю я, так и бывает”.
Повелел царь принести большой мешок пшеницы и сказал: “Сколько здесь литров?” Говорит муж: “Столько-то литров”. И, взвесив, увидели, что так оно и есть, как он сказал. И изумленный шах повелел изгнать его из страны, говоря: “У него злой глаз, расщепит камни, заставит иссякнуть родники, иссушит растения”. Вывели его со всеми домашними и со всем имуществом и изгнали. Добрался он до Еревана и явился к Амиргуна-хану, ибо издавна знали они друг друга. И назначил его хан главным над нивами, чтобы определял он количество пятин. Эту должность они называют хазырчи. А он отправился по стране на осмотр; приходил ли в поле, говорил: “Здесь столько-то пшеницы”, [видел ли] стог, /88б/ говорил: “Здесь столько-то снопов”, подходил ли к куче [обмолоченного] зерна, говорил: “Столько-то литров”, если же подходил к отаре овец или стаду коров, говорил: “Здесь столько-то [голов] рогатого скота” или “столько-то овец”. И было так, [как он говорил], и никогда он не ошибался. И назвали его амалдар Шах Кули-бек. Так оставался он [главным] над нивами и в исчислении [голов] скота. При жизни Амиргуна-хана он был надзирателем и учетчиком.
После Амиргуна-хана стал ханом Тахмасп-Кули. Сговорились тогда три мусульманина и втайне от людей убили Шах Кули-бека, и никто не узнал о смерти его, так как нашли голый труп его брошенным [где-то] в поле. /89а/ Так сгинуло зло с лица земли нашей.
Глава XL
О ТОМ, КАКИМ БЫЛ ТАХМАСП-КУЛИ-ХАН
Все, что написали мы с начала нашего повествования и до сих пор, все это [заимствовано] от молвы и слухов, из писаных историй и памятных записей. Отныне, будучи очевидцем ближайших событий и слыша все сам, опишу все это безошибочно.
Сперва о том, каким был человеком Тахмасп-хан. Имел он красивую внешность, большие глаза, тонкие брови, широкий лоб, широкие плечи, маленький рот и мелкие зубы, был приятен в беседе и сладкоречив, справедлив и правосуден, правдолюбив и беспристрастен. Любил он христиан, поэтому всегда ходил к ним в дома, ел и пил и не гнушался мяса [животных, зарезанных] христианами, и кушаний, /89б/ приготовленных ими. И говорил, что некоторые мусульмане едят мясо и пьют кровь христиан, а сами говорят — не ешьте мяса [животных, зарезанных] христианами, ибо грех это.
Как-то отправился он на свадьбу Григора, сына мелика Давуда, но не взял с собой много мусульман, чтобы не было больших расходов дому мелика. Взял он с собой только Мурад-бека, и Аслан-агу, и калантара Масума, и несколько слуг. И когда он сел за ужин, посадил справа и слева от себя мелика Давуда и Гозал-бека из Карби. И когда вставал он, поднимались и они, когда засыпал, приказывал, чтобы заснули все и никто не оставался бодрствовать. Такова была /90а/ его привычка.