….
_Жирный вторник_ опять вывел на сцену свою жертву: сейчас провели мимо нас _жирного быка_, с обыкновенной процессией; народ валил за ним, но, кажется, масса ежегодно уменьшается, но только масса народа, а не быка: он жирнее прежних. Бык сей носит имя - Pere Goriot, одного из героев Бальзаковых.
….
Сейчас прочел во вчерашнем "Siecle" письмо Michelet, слишком краткое, в ответ на критику его книги в "Revue des Deux Mondes", par Saisset. - Исчислив некоторые из обвинений его в антихристианстве, Michelet не оправдывается положительно, но с своей стороны обвиняет _ученика своего_ в неблагодарности и в том, что он завел против наставника своего "un proces de tendance!".
….
4 часа пополудни. По улицам, примыкающим к нашей, тянутся в двух веревках экипажи с масками, и я едва пробрался в Palais Royal, чтобы взглянуть на новые произведения книжной промышленности: просмотрел две книги, любопытные для русских и важные для истории. 1) Memoires posthumes du C-te de Stedingk, в двух частях, - биография генерала и дипломата шведского обогащена оригинальными депешами ко двору его и перепискою с министрами и с послами его времени. Штединг, коего я встречал в петербургском блестящем обществе, принадлежит к двум эпохам нашей новейшей истории - Екатерина II принимала его в круг свой, и он нравился ей как легитимист и бурбонист и как враг тогдашней французской революции. При Александре I Штединг был одним из значительнейших лиц при с.-петербургском дворе - до завоевания Финляндии. Какая благородная, рыцарская осанка! - В биографии его помещены не только его депеши и сношения с нашим министерством, но и депеши наших министров того времени. - Другая книга в том же роде, не столь богатая документами, Sarrans (jeune) "Жизнь Бернадотта", в двух частях; я не успел просмотреть ее.
….
Сегодня в "Siecle" уже ответ на письмо Michelet от ученика, но не одобряемый журналистом за последние строки письма. Заметим, что он не забыл в нем своего наставника (и в самом деле, он задушил его под похвалами). - В "Revue de Paris" также защищают статью Saisset, mais il est temps de cesser d'en parler!
4
Генваря 8-го/декабря 27-го. Вчера я едва успел собраться в 5-м часу к Рекамье и нашел там жаркое прение между архи- или ультрагалликанцем Дюпенем (procuror junior) и историком Mignet, который, занимаясь в досужное от архива и от академического секретарства время историей реформации, напитался духом ее, ознакомился с высокими мыслителями и корифеями протестантизма, и сам, хотя неприметно для самого себя, склоняется к началам лютеранизма, может быть, возбуждаемый к сему и отвратительною, страстною и пристрастною борьбою между иезуитами и университетом, коего представители в числе друзей и единомышленников Mignet. - Dupin и Mignet точно ораторствовали и, к удовольствию нашему, выходили из границ салонного разговора (causerie); Dupin, казалось, говорил с трибуны депутатской, убеждал, обращался часто ко мне, полагая меня лицом беспристрастным в сем прении; Mignet, указывая на первое начало отчуждения Франции при Филиппе в XIV столетии от римского полного ига, проповедовал как бы на кафедре исторической, но с жаром оратора, для коего ободрительная улыбка хозяйки и киванье головою Шатобриана заменяли рукоплескания публики, и воспламенился до того, что уже не слушал возражений Дюпеня. Оба соглашались в том, что иезуиты, возродив во французском духовенстве сии богословские распри, под коими кроется страсть неограниченного владычества, овладев сперва нисшим и должностным духовенством, салонами и некоторыми домами, кои в них господствуют, мало-помалу подкрались к епископам, из коих большая часть принадлежат к разряду - гренадского, и, склонив их на свою сторону, поставили епископство в оппозицию против гражданских предержащих властей и против большинства народного или общего мнения, еще животрепещущего негодованием при одном имени - иезуитов и конгрегации.
Шатобриан во все время молчал, но слушал внимательно и остался в салоне долее, нежели обыкновенно. Баланш, принадлежа более к умеренному галликанскому католицизму, христианскою философиею проникнутому, и негодуя также против духовенства и епископов, сошедших на журнальный или кулачный бой, оживлял состязателей словцом всегда примечательным. - Полного отчета в окончании этого разговора не могу отдать: герцог Ноаль, легитимист довольно умеренный, редко вмешивался в разговор, но иногда Дюпень вынуждал его к мимолетному замечанию, когда сильное и отчасти грубое (rude) обозначение классов народа и их влияния на участь государства задевало пера и дюка Франции. Дюпень как-то щеголяет здравым смыслом и выражает его с каким-то педантизмом в ясности: адвокат виден и в речах и в формах его; но часто позволяет он себе, в салоне, и ораторские выходки или монологи: тогда он встает и жестикулирует.
Mignet сказал нам об успехе труда своего в "Истории реформации". Труд подвигается, но долго еще публика о нем не узнает. Между тем талант его, а может быть, и мнения зреют, и материалы накопляются. Архивариус и приятель всех министров иностранных дел сбирает дань со всех кабинетов, и не довольно еще: много получил бумаг из Испании, откуда высылались костры с огнем и герцоги Альбы для реформаторов. - Третьего дня статья в "Constitutionnel" приписывает (как слышу, ибо не читаю "Constit.") сумасшествие Вильменя - иезуитам, on prete aux riches. Мы оставили салон Рекамье вместе с хозяйкой. Она отправилась обедать к страдальцу Брифо, коего почти ежедневно навещает. Не желая лишить ни Шатобриана, ни нас минут, кои дает она гостям своим, она уже была в наряде для выезда: все ей к лицу; бледность и худощавость лица были заметнее… но улыбка все та же!..
Ввечеру был я на первом протестантском рауте у Лютерота, издателя "Сеятеля", близ русского посольства, place Vendome живущего. Более 100 дам, и едва ли не вдвое более мужчин; но раут сей имеет какой-то особенный характер: протестантский элемент в нем преобладает; почти все пасторы, миссионеры и министры держав протестантских. В числе замечательных женских лиц была молодая m-me Gasparin, супруга депутата-оратора и защитника в камере протестантизма во Франции и автор книги, о коей уже писал я вам "Sur le mariage"; Grandpierre, Valette, Verny - все проповедники протестантизма; хозяйка пела; я возобновил знакомство со многими, кого более уже двух лет не встречал, по болезни моей. В библиотеке хозяина-журналиста перебирал все новые литературные явления и книги, присланные из Англии для "Сеятеля"; замечу одну, которую желал бы и для себя и для вас выписать: "The Bible before the age" поэтабогослова Монгомери, 2-е издание; первое разошлось в несколько месяцев, in 8, печать и бумага английские! Я давно слышал о достоинстве этой книги и надеюсь, что скоро немцы переведут и пополнят ее. Кстати о библейской литературе: я купил недавно в протестантской лавке маленькую классическую книжку, коей также разошлось уже несколько изданий вдруг в Англии - и здесь нашел я только 1 экз. (Companion to the Bible, intended for Bible classes, families and young persons in general. With maps of ancient world, Canaan, and the travels of the Apostle Paul). Всего три карты. Сказывают, что m-rs Fry, но не квакерша, недавно умершая, - автор этой книги. Это точно сокровище для прилежных читателей Библии: все указания, наставления, объяснения найдете вы в ней. Ее бы должно было перевести немедленно на русский. Она может заменить своды (concordance) и других указателей. Я нашел у Лютерота и молодого немецкого теолога, который года за два привез мне письмо и книги от Неандера. Он сочиняет "Историю Сорбонны", для коей нашел множество рукописных материалов в здешней, еще не исследованной в тайниках ее, Королевской библиотеке. Французы не имеют такого терпения в изысканиях источников, как немцы. - Рейхель написал лучшую и самую полную историю Пор-Рояля, коею и приятель его Сент-Бев пользовался, но остановился на первом толстом томе, переменив, как слышу, образ мнения своего о сем строгом и высоком гнезде янсенизма или французского протестантизма. Мой новый знакомец укажет здешним теологам на первое начало Сорбонны, прежде нежели она была богословским факультетом Парижского университета, и доведет ее историю от преобразования оной, при Ришелье, в факультет богословия, до наших бесплодных времен, т. е. от славы - до ничтожества. Многих почитают сорбоннцами, кои процветали, когда Сорбонна не была еще Сорбонною в последующем значении этого имени: например Герсон, мнимый или истинный автор подражания И. Христу. В кабинете Лютерота любовался я прекрасным портретом сотрудника его, по "Сеятелю", Vinet: посылаю в двух номерах лекции его, в Лозанне, sur les provinciales de Pascaclass="underline" превосходно характеризует талант и заслуги Паскаля как писателя и богослова-философа. В комическом элементе он ставит его выше Мольера! - Благодаря иезуитам Паскаля слава снова ожила, и все заговорили о нем, но не все поют на один лад: Cousin, Faugere, Vinet, - академия и журналисты. Ультрамонтаны пышут злобою.