Отец Алексей, я благословляю Вас подумать и предложить в этот план конкретные деяния РПЦ, позволяющие способствовать достижению конечной цели: сохранению России и ее народа. Жду Вас через две недели.
Александр Геннадиевич, рад был с Вами познакомиться. Думаю, у нас больше точек соприкосновения, чем различий. Будем работать вместе!
Гости откланялись и через час были в доме Алексея. Обсудив итоги встречи, и оценив их положительно, разошлись: Алексей на службу в церковь, Александр — на вокзал.
Глава четвертая. Активность на всех фронтах
Петру Ивановичу в этом году исполнилось двадцать восемь лет. Он превратился в весьма симпатичного молодого человека, очень уверенного в себе. Одевался по последней европейской моде. Перемещался по городу в собственном экипаже. Имел очень приличный большой каменный жилой дом в центре столицы. Был дворянином, владел тремя языками, был очень богат и продолжал богатеть. Знакомства его были весьма обширны, и хоть он не вращался в высшем свете Санкт-Петербурга, однако известен был как очень удачливый промышленник и спортсмен, член олимпийского комитета от России. Предпочитал три вида спорта: пулевую стрельбу, плавание и велосипед. Он представлял перед властью все промышленные и торговые предприятия попаданцев, везде в них возглавлял Советы директоров и своей "широкой спиной" прикрывал своих "родственников" от всевозможных неприятностей.
Безусловно, на такого перспективного молодого человека просто не могли не обратить внимание матери дочерей, возраст которых стал подходить к критическому, и которые, не смотря на родословную, не имели достаточного приданого для вступления в брак с молодыми людьми своего круга.
Дочери его знакомых купцов и промышленников также вздыхали о симпатичном молодом человеке, изредка появлявшемся в их домах с деловыми визитами.
Сам же Петр Иванович жениться пока не собирался, к жизни и дамам относился легко, никому никаких обещаний не давал и ни от кого их не требовал. Постоянно вращался в светском обществе столицы, был умен, знал множество анекдотов, мог спеть под свой аккомпанемент несколько никому не известных шансонов, и вообще был "charmant" (очаровательный, обворожительный)!
Среди дам "за 25", ведущих "свободный" образ жизни, вдов или имеющих мужей в возрасте в два-три раза превышающих собственный, считался весьма галантным кавалером, имел обширный круг знакомств и пользовался "большим успехом".
Так продолжалось довольно длительное время, пока Петр Иванович не познакомился на одном из приемов в австрийском посольстве Санкт-Петербурга с дочерью крупного банкира из княжества Лихтенштейн графиней Лиз фон Изенбург, проживающей в городе Вадуц. Это была молодая женщина двадцати трех лет, вдова, потерявшая мужа год назад на отдыхе в Альпах. Во время катания на лыжах с горы они попали под снежную лавину. Лиз отделалась сильным испугом, а муж погиб. Детей она не имела. Была весьма красива, очаровательна и умна.
Петр Иванович оказался в посольстве Австро-Венгрии вместе с Воеводиным Павлом Аристарховичем, который в силу своих должностных обязанностей изредка обязан был посещать официальные мероприятия, проводимые иностранными посольствами в столице. В этот раз была именно его очередь. Надежда была больна, и он просто упросил Петра Ивановича составить ему компанию.
Лиз в это время находилась в Санкт-Петербурге, сопровождая своего отца, почетного консула княжества Лихтенштейн в Вене, который находился с визитом в столице России.
Прием был довольно скучный. Молодежи совсем не было. Дипломаты и приглашенные лица "кучковались" по возрасту и интересам.
Петр Иванович стоял у окна и тоскливо наблюдал за гостями, проклиная себя за то, что позволил Павлу завлечь его на это мероприятие. Изредка к нему подходил Павел Аристархович, чувствуя свою вину за это приглашение. Было выпито уже два бокала шампанского, когда Петр Иванович обратил внимание на молодую женщину, появившуюся в зале приема с пожилым седым мужчиной. Одетая в элегантное черное платье, с бриллиантами в ушах, на шее и пальцах рук, она внесла определенное оживление среди гостей. С ней и сопровождающим ее мужчиной все уважительно раскланивались, рассыпаясь в комплиментах даме.