— Сейчас тебя приласкали ментаты, объединенные такой сетью?
— Более совершенной. Они одновременно атаковали меня через ментал, отдавали приказы марионетке и работали с ее телом, заставляя действовать за гранью возможностей простого человека. Я осмотрел продавца: его связки должны были порваться от слишком большого напряжения. Однако ничего подобного не произошло.
— Весело живется, весело. — Призрак сложил руки на животике и принялся крутиться в кресле. — Скажи-ка мне, друг любезный: окажись на твоем месте псион третьего уровня да заметь он маскировку ауры, что бы с ним стало?
— Он бы умер. Затереть ему память не получится — следы останутся слишком явными. Живым отпускать его тоже нельзя. Убили бы твоего Виноградова.
К чести Фролова, полученный щелчок по носу он перенес стоически. Только пожаловался:
— Мог бы и не влезать в мозги-то.
— Четыре часа назад на этом самом месте, — я похлопал по правому краю стола, — лежала папка с описанием произошедшего с твоим подчиненным инцидента. Ты очень долго разбирал это событие, советовался со специалистами и аналитиками, обдумывал разные варианты своих действий. Комната буквально напичкана отголосками твоих мыслей, тревог, эмоций. Если хочешь сохранить их в тайне — не приглашай сюда сильных ментатов. Прочтут.
Еще можно зачистить место с помощью некоторых техник, но я не сторонник данного метода. Фон в помещении должен оставаться. Человеку трудно находиться в местах с бедной энергетикой: наступает ухудшение здоровья, настроение падает до нуля. Совершенно пустая комната неизбежно привлечет внимание, и хорошо если только со стороны людей. Обитатели ментала с любопытством наблюдают за действиями жителей реального мира.
— Просто ты такой уникальный. — Призрак приободрился, поняв, что рыться в его воспоминаниях я и не собирался. — Остальные в этом самом кресле сидели и ничегошеньки не заметили.
— Может быть, они лучше воспитаны?
— Слушай, не пугай! Без тебя тошно. Давай лучше к делу перейдем.
— Давай, — согласился я. — Ты ведь приехал в Питер не из-за предстоящего ритуала?
— Ты о родянах? Нет. По крайней мере, не впрямую. Кстати, как у них дела?
— Пока все хорошо. Собираемся проверять обережный артефакт — будем вызывать духа посильнее. Примерно того же класса, которого призывал О'Лири в прошлом году, только у Принцессы Летнего Двора энергетика на противоположный полюс завязана.
— Вот и ладушки, успехов им во всех начинаниях, — пожелал разведчик. Думал он явно о своем. — Беда с тобой, Аскет. Разговор продумаешь, аргументы подберешь, документики в нужном порядке разложишь, чтобы подсовывать в правильный момент, — а ты раз и уже почти все знаешь! Про предыдущие случаи изменения личностей в курсе?
— Да, читал. Сколько их всего обнаружено?
— В Питере восемь. — Фролов пристально посмотрел на меня, отслеживая реакцию. — И еще двести пятьдесят девять по всему миру.
Кажется, мое изумление его удовлетворило, потому что он с довольным вздохом откинулся в кресле и продолжил крутить пальцами на животе.
— Во всех зарегистрированных случаях объекты, сиречь марионетки, они же подконтрольные, либо умудрялись скрыться, либо быстренько-быстренько кончали жизнь самоубийством. В смысле, умирали от сердечного приступа или чего-то подобного, хотя прежде были совершенно здоровы. На, посмотри.
Призрак вытащил из ящика папку с документами и подтолкнул мне. Я положил на картонную обложку ладонь, сосредоточился, считывая информацию, попутно пропуская через себя знания о жизни не знакомого мне человека. В первый раз делать такое довольно забавно, потом приедается — чудо превращается в обычный способ избежать знакомства с килограммами бумаги.
— Вы снизили стандарты подготовки, — произнес я, когда поток новых сведений наконец иссяк. — В моем полку даже новичок не позволил бы обычному слабенькому духу застать себя врасплох.
— С точки зрения психиатров, разделяемой и мною, — ядовито огрызнулся Фролов, — твой бывший полк целиком состоял из параноиков и агрессивных маньяков. Аскет, нам не нужны бойцы. У моих сотрудников совершенно иные задачи, поэтому учат их тоже иным вещам.
— Тогда зачем посылать ребенка в пасть тигру? Вызвал бы спецназ из местного отделения Службы или сам съездил, тряхнул стариной. Хорошо, — папка с документами вернулась к хозяину, — то, что в городе происходит нечто странное, я уяснил. Чего ты хочешь от меня?
— Хочу попросить о небольшой любезности, Аскетушка. А именно — помочь разобраться во всем этом болоте. Ментаты, контролирующие каких-то непонятных инородцев; новые фокусы с пси, от которых спецы делают круглые глаза и разводят руками; в башке у моего парня сидит дух, говорит гадости и отказывается вылезать. Последний случай я включил в список потому, что он какой-то нетипичный — обычно гости ведут себя иначе, да и канал связи с менталом у них не исчезает.
Свободное время есть. Родяне заканчивают последние приготовления. Светка пока находится в относительной безопасности. На меня напал человек, чью душу исковеркали обладатели схожих с моими талантов. Тоже ментаты, только поставившие свой дар на службу иной морали, иным ценностям. Рано или поздно с ними придется столкнуться, Земля — шарик маленький.
— Начнем с твоего Виноградова.
Один мой бывший друг — псион, как и я — в свое время отказался от использования псионики. Назвал ее «дьявольским искусом». Тогда я посчитал его предателем и, думаю, посчитал правильно. Шла война, Гнезда чужаков росли, как грибы после дождя, само существование человеческой расы находилось под угрозой. Мы использовали то единственное оружие, которое смогли найти, и никто не виноват, что это оружие мы получили из рук своих врагов. Иначе тогда было нельзя.
Возможно, сейчас обстоятельства изменились. Возможно, наше спасение становится нашим же проклятием.
Подъезд производил гнетущее впечатление: обшарпанные стены, изрисованные незатейливым граффити, закопченная известка на потолках давно не ремонтировавшихся лестничных пролетов, нестерпимо-резкий запах кошачьей мочи из зияющего мрачной сыростью подвала. Рыба еще раз сверился с бумажкой, на которой был выцарапан карандашом адрес, и уверенно скомандовал:
— Наверх!
Светлана осмотрелась по сторонам. По видимости, лестница старого дома дореволюционной постройки, выходившая в мрачный и грязный двор-колодец, когда-то подвергалась капитальной перестройке: слишком уж узкие ступени и слишком тесные, лишенные даже малейшего намека на изящество площадки с прямоугольниками окон-бойниц. Лифта не было. Да и нумерация квартир казалась какой-то сюрреалистически-противоестественной: на одном этаже мирно соседствовали двери номер пять, двенадцать и сорок три, кое-где на облупленной стене виднелась целая гирлянда разномастных дверных звонков, недвусмысленно намекая на сохранившуюся тут с незапамятных времен густонаселенную коммуналку.
Они поднимались все выше и выше, пока, наконец, украшенный шелушащейся штукатуркой свод над их головами не опустился до уровня человеческого роста, скрывая в своем полумраке проход на чердак. Слева, за небольшим пролетом в несколько ступеней, виднелась еще одна дверь, давно не крашеная и изрядно облупленная. Панк надавил кнопку дверного звонка, но Света не услышала с той стороны ни звука. Выждав несколько секунд, парень вновь нажал на звонок, затем пару раз пнул дверь ногой и нетерпеливо дернул на себя ручку. Дверь неожиданно отворилась.
Открывшийся по ту сторону вид вполне соответствовал общему антуражу подъезда: вход вел прямо на кухню, стены которой были оклеены газетами, чуть поодаль виднелась сиротливо приткнувшаяся в углу проржавевшая ванная, с потолка свисала засиженная мухами лампочка. Откуда-то из глубины квартиры доносилась музыка. Взяв растерявшуюся было Светлану под руку, Минимакс потащил ее вслед за уверенно зашагавшими вперед Рыбой и Панком.
Миновав полутемный коридор, они вошли в просторную комнату, окна которой были занавешены тяжелыми портьерами. Вместо люстры под потолком вертелся огромный зеркальный шар, отбрасывающий на стены причудливые разноцветные отблески. Из закрепленных по углам колонок гремела музыка, комната была полна людьми, под потолком вились клубы сигаретного дыма. Рыба на мгновение замер на пороге, обвел комнату взглядом и, обнаружив в противоположном углу помещения высокого худощавого парня с короткой рыжей бородкой и длинными волосами до плеч, направился в его сторону, расталкивая толпящуюся вокруг молодежь локтями. Света обратила внимание, как вокруг волосатого кучковалась небольшая группа молодых людей, что-то оживленно обсуждая и наперебой пытаясь завладеть его вниманием: судя по всему, именно он и являлся неформальным лидером здешней тусовки. Наконец Рыбе удалось нырнуть в самый омут человеческого круговорота, он ловко ухватил длинноволосого за рукав, что-то сказал ему на ухо, пытаясь перекричать грохот басов, тот, склонившись, внимательно выслушал, сделал знак рукой, и музыка мгновенно стихла. В руке волосатого словно ниоткуда возник микрофон.