Он сделал обманное движение вверх, и руки итальянца тут же взметнулись навстречу. Тогда Сайхун в мгновение ока приблизился к противнику, нанеся ему ошеломительный прямой удар в низ живота. Он научился складывать пополам тяжелую ростовую грушу. Теперь ему удалось заставить противника согнуться вдвое. Он тут же нанес еще несколько ударов, заметив, как каждый раз пятки итальянца отрываются от помоста. Он услышал знакомый хрип, который свидетельствовал о том, что противник отчаянно пытается вдохнуть, видел, как лицо итальянца наливается кровью. Теперь соперник изо всех сил старался сохранить контроль над своим телом. Он чувствовал боль, но это было ничто, — неспособность ответить, невозможность про-
Хроники Дао____________Золотые перчатки_____________________387
вести ответную контратаку — вот что заставляло глаза итальянца светиться отчаянием.
Сайхун вновь подскочил к противнику с новой серией неотразимых ударов. Он заставил итальянца развести руки в стороны, открыв сердце, а потом зашел слева. Для Сайхуна ребра были всего лишь хрупкой клеткой — и он изо всех сил ударил по ним, метя в сердце. Лицо соперника побагровело еще больше; налившиеся кровью глаза выкатились из орбит. Тогда Сайхун провел ощутимый левый удар, целясь немного выше соска. В этот момент итальянец как раз пытался вдохнуть. Мощный удар Сайхуна прервал и эту попытку. ■ Далее последовал мягкий, скользящий удар правой в голову — и вот уже соперник едва держится на ногах, развернувшись для финального нокаута. Сайхун смотрел, как его жертва тяжело валится на помост ринга.
— Не знаю, что это ты там вытворял, — прокомментировал Гас, — но, судя по всем)', это подействовало.
В ответ Сайхун лишь вымученно кивнул, перебираясь через канаты. Тренеры сняли с него перчатки, разрезали ленты на запястьях.
— Отлично сработано, парень! — слышал он откуда-то сбоку, направляясь в душевую.
— Из-за тебя, засранец, я потерял свои деньги, — послышалось снова. Но ему было все равно. В другой раз он бы мог достойно наказать наглеца
за подобные замечания; теперь же он слишком устал.
Он стоял под обжигающими струями душа, надеясь, что хотя бы смоет с себя запах другого человека. Разворачивая лицо к воде, он с наслаждением слушал, как струйки бегут по его покрасневшим глазам, стекают по шее. Потом он взял кусок мыла и хорошо потер те места, где, как он понимал, завтра появятся кровоподтеки.
В душевой Сайхун почувствовал глубокое удовлетворение: как-никак это была его первая победа. В боксе были свои преимущества и недостатки. В нем не хватало разнообразия, свойственного китайским боевым искусствам, он не был настолько объединен с культурой. Зато неоспоримым преимуществом была тренировка чисто ударной силы — ведь бокс, в конце концов, строился именно на умении бить сильно и быстро. В этом смысле говорить о преимуществе какой-нибудь системы было неразумно. Самым главным здесь было то, насколько преданным, дисциплинированным и талантливым является боец.
Сайхун не уставал изумляться различиям между западным боксерским поединкОлЧ и единоборствами. Здесь сражения происходили открыто, на публике. Дуэли же знатоков боевых искусств всегда проводились тайно. Среди нью-йоркской публики встречались подростки и немного напуганные мощью спортсменов взрослые; в Китае же зрителями могли быть лишь сами бойцы. Там, на родине, поединки происходили на простых помостах, без всяких канатов. Наставники сидели внизу, а мастера-руководители школ располагались в особой первой ложе. Выше всех восседали великие мастера. В судьи выбирали лучших представителей мира боевых искусств. То были зре-
388__________________Глава тридцать шестая_________Ден Мин Дао
лые воины лет под пятьдесят, которые завоевали это право своим умением сражаться, а не получили его по демократическим законам. Именно они наблюдали за ходом поединка и принимали решение, кто победитель.
Рефери в боксе всегда присутствовал на ринге; он имел право в любой момент вмешаться в ход поединка. Как правило, благодаря своей опытности, он мог заранее предусмотреть возможную ошибку боксера. Сайхун не раз видел, как рефери зрелого возраста останавливает боксера буквально на лету. В какую-то долю секунды железная хватка пальцев рефери оставляла шрам на теле провинившегося там, где это не удавалось сделать противнику.
Победа присуждалась в случае, если один из боксеров, будь то мужчина или женщина, явно уступал сопернику или падал на помост (в мире боевых искусств мужчины и женщины сражались друг с другом полностью на равных). Там, в Китае, не было никаких раундов — лишь непрерывный бой до конца. В отличие от поединков в США, там не было ни приветственных воплей зрителей, ни кровожадного кружения по рингу. Почтенные мастера наблюдали происходящее в абсолютном спокойствии и тишине. Точно так же молча воспринимался и исход поединка. Победитель никогда не срывал аплодисментов, как впрочем не слышал ни похвалы, ни оскорблений.