— Моего отца тоже убили, — тихо сказал принц. — Но я знаю, кто.
Эстар поднял глаза и с удивлением посмотрел на него.
— Льетадас, глава Гильдии Убийц, — уверенно продолжал принц, и в тоне его голоса Эстар явно различил злость. — Отец выслеживал его долгие годы. Он считал, что это Льетадас повинен в смерти королевы Селены. Знаешь, Гильдия и в едва не начавшейся войне с Реолдоном свою роль сыграла, — Эвалон помолчал, глядя в куда-то в пустоту. — В общем, у отца с Льетадасом были счёты. Король многих членов Гильдии сумел выследить. Кого-то отправил на виселицу, кого-то в тюрьму, но Льетадас… он всё время ускользал от него.
Эвалон сжал зубы, черты его лица исказились, и в этот миг эльф показался Эстару отчуждённым и грозным, словно буря закипала в его душе и отражалась в глазах. Принц глубоко и тяжело дышал, ноздри его раздувались, а в глубине глаз будто вспыхнула ярость. Казалось, Эстар мог прочесть всю ту ненависть, которую Эвалон испытывал к главе Гильдии Убийц, по лицу принца, ещё секунду назад такому спокойному и прекрасному. Такая резкая перемена в друге стала для Эстара неожиданностью и удивила его.
— Я знаю, что отец нашёл его, — твёрдым голосом сказал Эвалон. — И Льетадас убил его.
— Как ты можешь это знать? — осторожно спросил Эстар, обеспокоенно вглядываясь в грозное лицо друга.
— Я помню, как генерал Гриэр привёз во дворец его тело, — продолжал Эвалон. — Я подошёл тогда к отцу, хотел взять его за руку, не желая верить в его смерть, — голос принца дрогнул. — И в тот момент я увидел, что у него в руке зажата брошь. Два скрещенных меча, чёрная сталь. Все знают, что это знак Главы Гильдии.
Эстар вздохнул и покачал головой в знак согласия, он-то это знал.
— Так что, теперь у меня с Льетадасом открытый счёт, — добавил принц, помолчав. — Однажды я найду его и убью.
Эстар пристально всматривался в полные решимости глаза Эвалона. И он сумел разглядеть в них не только глубокую, лютую ненависть к Льетадасу, но и сильную душевную боль, что за ней скрывалась. Боль от потери самого важного и дорогого для молодого принца эльфа — его отца. Эстар прекрасно понимал, что чувствует в эту минуту Эвалон, возможно лучше кого-либо другого. Но он никогда не мог подумать, что именно своей болью они будут похожи с принцем, и что у них, оказывается, столько общего. И тогда он решился. Эстар тяжело вздохнул и выпалил, как на духу:
— Я стоял в ста метрах от отца, когда один из убийц Гильдии напал на него сзади. Так подло, низко, так мерзко, так… — Эстар перевёл дыхание. Он никогда прежде никому не рассказывал о том дне и потому так занервничал, что на мгновение будто сбился с мысли. И всё же он взволнованно продолжил: — Отец едва успел вытащить оружие из ножен и обернуться, как тот эльф нанёс ему удар прямо в сердце. Я видел, как падая, отец накрест рассёк его грудь. О, такие шрамы остаются на всю жизнь! — со злостью прошипел Эстар. — И я узнаю его. Я найду этого мерзавца. И тогда он мне ответит.
Эвалон молча смотрел на Эстара, поражённый его словами. Мысли его путались. Ужас от того, что Эстар стал свидетелем убийства собственного отца морозом прокатился по его спине. А то, что отец мага тоже погиб от руки убийцы из Гильдии и вовсе его ошарашило. До чего же жуткое совпадение! Выходит, у них с Эстаром общие враги.
Принц ощутил, что не только прекрасно понимает друга, но и разделяет его горе и праведный гнев. Их обоих гнетёт боль потери и в их сердцах затаилось одно лишь всепоглощающее жгучее чувство — жажда мести. Оказалось, что его с Эстаром объединяет много больше, чем просто умение хорошо владеть мечом. Их связывает причина этого страстного желания быть лучшим в бою, цель этих тренировок — они оба хотели отомстить за смерть своих близких, у них обоих были свои счёты с Гильдией. И то, что Эстар открылся ему, тронуло Эвалона до глубины души. Откровенность столь сдержанного и нелюдимого эльфа, как Эстар, сблизила его с другом, как ни с кем раньше.
То, что тому прежде не приходилось ни с кем говорить на эту тему, стало понятно принцу и без объяснений. Волнение и дрожь в голосе выдавали Эстара несмотря на всё его внешнее спокойствие. Но Эвалон и сам впервые признался кому-то открыто, что знает имя убийцы своего отца наверняка и намерен его преследовать. Почему он решился сказать это именно Эстару, будучи так недолго с ним знакомым и так мало зная о самом эльфе, принц не мог себе объяснить. Он просто чувствовал, что Эстару можно доверять, что он его поймёт и не осудит. И он не ошибся.