— Все полагают, что эльфийский король наделён безграничной властью. Что ж, в этом есть доля правды. Но даже он оказывается бессилен перед смертью. И когда передо мной встал выбор, остаться королём и смотреть, как умирает мой родной брат, или же отречься от престола и спасти ему жизнь — я выбрал второе. Потому что для меня семья важнее короны. Я сделал это из любви к своему брату. Возможно, моё решение кажется тебе странным, даже глупым. Ведь я потерял свой трон, своё место в эльфийском мире и даже возможность остаться в Ильтуре. Но я убеждён, что поступил верно. Это малая цена, которую я с готовностью заплатил за жизнь и счастье моих любимых.
Эстар молчал, внимательно глядя на взволнованного и раскрасневшегося мага, который, казалось, не знал куда деться от неловкости этого объяснения. Артиаль убрал руки за спину и отошёл к окну, повернувшись к ученику спиной.
— Я прошу прощения, — тихо проговорил Эстар. Он почувствовал вину за свою бестактность и настойчивость. — Мне не следовало задавать тебе этих вопросов. Твои решения и их последствия, как и твои секреты, меня не касаются. Я усвоил урок.
— Не извиняйся, Эстар, — маг покачал головой и повернулся к эльфу. — Ты имел право спросить меня об этом. Я ценю нашу дружбу и не хочу, чтобы между нами стояли тайны и недомолвки. Мне следовало объясниться с тобой при первом нашем разговоре об этом. Но я… это нелегко.
— Ты сказал, что отрёкся от трона, желая спаси жизнь брата, — осторожно проговорил Эстар, и Артиаль слабо кивнул. — Что ты имел в виду?
— Алиадон был болен. Он угасал на глазах. Это была редкая и неизвестная эльфам болезнь, никто не мог помочь ему, не мог излечить, — Артиаль печально вздохнул. — Пойми, Алиадон был моим младшим братом, я любил его и обещал заботиться о нём. Он всегда был лучше меня, смышлёнее, добрее. Я не мог молча наблюдать за его страданиями, не мог этого вынести. Вся моя магия была бессильна ему помочь, и тогда я решился просить помощи у Великих Эльфов. Я знал, что, становясь королём, каждый правитель получает возможность просить их о чём угодно, о каком угодно даре. Только Великие могли излечить Алиадона, в силе их магии я не сомневался. Но на тот момент я уже был королём, а значит снова встретиться с ними мне было не суждено.
— И ты передал трон брату, чтобы он сам смог это сделать? — догадался Эстар.
Артиаль кивнул. Эстар видел, как лицо друга исказилось, словно от боли. Вспоминания о том времени всё ещё терзали сердце мага. Плечи его поникли, а в глазах читалась глубокая грусть. И всё же эльф взял себя в руки и уверенно ответил:
— Иногда нам приходится отказываться от собственных амбиций и желаний ради своих близких. Но это и есть любовь. Любя, мы берём на себя ответственность за жизнь и счастье дорогих нам эльфов. Любить — значит отречься от своего эго и быть готовым служить им и не отказывать в помощи.
Эстар внимательно слушал. Ему было стыдно за свои мысли о том, что Артиаль не доверял ему. Эльфу хотелось вернуть время назад и не начинать этого разговора, чтобы не огорчать друга. Он продолжал стоять рядом с Артиалем, сочувственно глядя на него, но не решаясь прервать.
— Я отрёкся от престола, чего раньше никто до меня не делал, — горько усмехнулся Артиаль. — А Алиадон стал новым королём Ильтура и излечился. Это всё, чего я хотел.
— Но почему ты не остался в Ильтуре, при дворе? — спросил Эстар.
— При живом короле наследники не претендуют на трон, — Артиаль печально улыбнулся. — Я не мог оставаться в королевстве, но и в Долину Благодати уплывать не хотел. Я был ещё молод и полон сил, к тому же оставался Высшим магом Земли и надеялся применить свой дар на благо эльфийского мира. Алиадон помог мне исчезнуть, придумав историю о моей скоропостижной смерти. Так он стал законным приемником, и мало кто в эльфийском мире знает, что я отрёкся от престола добровольно да к тому же не уплыл за Высокогорье. Столь грубое нарушение традиций недопустимо. Официально не допустимо, — усмехнулся маг. — Потому я не мог позволить, чтобы история об этом попала в Хроники. Филиан мой давний друг, — эльф покачал головой. — К тому же, я не первый, кто просит его о такой услуге. Думаю, правдивую рукопись летописей эльфийских королевств он хорошо прячет в каком-нибудь другом измерении, под замком, в царстве людей.