Принц почувствовал укол совести от этих слов прорицательницы. Он помрачнел.
— Ты права, мне следовало пойти с ним, — согласился Эвалон и опустил глаза. — Если за убийством стоит Гильдия, они могут начать подозревать Эстара, станут задавать ему вопросы. Да и сам он вряд ли сможет сдержаться, узнай он о том, что случилось с Артиалем.
Неожиданно Синуэль отчаянно простонала и с силой толкнула Эвалона в грудь.
— Да что ты такое говоришь? — возмутилась девушка. — Тебе следовало пойти с ним, в деревню? Чтобы я тут совсем с ума сошла? — Синуэль с негодованием посмотрела на растерявшегося эльфа. — После всех гонений Элиона на Гильдию, думаешь, его сын хоть час продержался бы живым, окажись он у них в руках? Эвалон, я не говорю, что ты должен был пойти с ним. Я говорю о том, что мне следовало никого из вас туда не пускать.
Эльф вновь слабо улыбнулся.
— Синуэль, милая, прекрати себя винить. Ты же знаешь, что не смогла бы нас остановить, — мягко ответил он. — Мы и так поступили – как ты тогда сказала? – благоразумно, послав туда Эстара с Буркой. Они не вызовут подозрений, а белка сможет нам сообщить, если Эстар будет в беде.
— Ты так спокоен, — удивилась Синуэль и в недоумении покачала головой. — Неужели ты ни на минуту не жалеешь, что вы с Эстаром ввязались во всё это? Ты хоть представлял себе, что будет, когда он приведёт Льетадаса? Что ты тогда сделаешь?
— Я убью его, — твёрдо проговорил Эвалон. — Я отомщу за смерть отца.
— Тебе придётся драться с ним, — Синуэль развернулась к Эвалону и посмотрела ему в глаза. — Что если он убьёт тебя, как убил короля Элиона? Что если Льетадас лучше тебя в бою? Ты же этого не знаешь! — Синуэль помолчала и взволнованно добавила: — А если и нет, скажи, ты готов стать убийцей? Ты готов стать таким же, как он?
Эвалон крепко сжал зубы, и эльфийка заметила, как его лоб прорезала глубокая морщина. Эльф секунду молчал, обдумывая её слова, а потом решительно ответил:
— Я поступлю так, как велит мне моя совесть и мой долг. А если Льетадас окажется сильнее меня, Эстар закончит дело.
— Да ты просто невыносим! — в отчаянии воскликнула Синуэль и, схватив Эвалона за рубашку, слегка встряхнула его. — Ты сводишь меня с ума, Эвалон. Неужели ты не слышал, что я тебе говорила? Ни ты, ни Эстар не должны были в это ввязываться. Мне следовало отговорить вас, а не помогать вам. Что же я натворила…
Голос Синуэль дрогнул, и она уткнулась лбом в грудь Эвалона. Принц наклонился к девушке и нежно погладил её по волосам.
— Не волнуйся так, Синуэль, — ласково приговаривал Эвалон. — Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Ничего не случиться, ни с Эстаром, ни со мной. Ты зря так переживаешь. И уж точно напрасно себя винишь.
Прорицательница отрицательно качала головой, вцепившись в рубашку эльфа. Она знала, что бессильна теперь что-либо изменить, и это приводило её в отчаяние. Эвалон обнял эльфийку и притянул к себе. Какое-то время девушка молчала, а принц продолжал нежно гладить ей по волосам, стараясь успокоить. Синуэль затихла, и её дыхание становилось ровным и размеренным. Она чувствовала щекой стук сердца Эвалона, ощущала теплоту его тела и его едва уловимый, сладкий и дурманящий запах. Запах, который казался таким родным, придавая уверенности и вместе с тем приводя в необъяснимое волнение.
Эльфийка осторожно подняла голову и встретилась взглядом с принцем. Долю секунды тот, затаив дыхание, смотрел в её широко раскрытые глаза, и вдруг наклонился и нежно поцеловал девушку в губы. По телу Синуэль разлилось приятное тепло, и она будто в полудрёме подалась вперёд, отвечая на его поцелуй. Эвалон остановился, продолжая едва касаться её губ, и сердце прорицательницы замерло. Дыхание эльфа обжигало её лицо, а нежность, с которой он прикасался к ней, волновала её. Синуэль показалась, что она будто падает в пропасть, голова закружилась, и девушка лишь крепче сжала ткань рубашки принца.
— Синуэль? — прошептали горячие губы Эвалона. — Мне остановиться?
Девушка не ответила. Кровь стучала в висках так громко, что слова принца доносились словно через толщу воды. Она почувствовала, как Эвалон вновь приблизился, продолжив поцелуй, но теперь он был уверенным и настойчивым. Принц прижал Синуэль к груди, словно она была потерянная часть его самого, которую он вновь обрёл и не собирался больше отпускать. Его сильные руки принялись гладить её спину, талию, спустились на бёдра. Прорицательница крепко зажмурилась и, не помня себя, обняла Эвалона за шею, запуская пальцы в его мягкие волосы, и прижимаясь к нему всем телом.