Иголка стала лениво поворачиваться взад и вперед, и, наконец, остановилась слева.
— Налево!
Не так давно Лемюэль раз пятьдесят проколол иголкой середину свадебной ленты Ворона, каждый раз молясь святому Антонию и языческому богу Гименею. Закончив, Лемюэль объявил, что иголка «намагничена». Ворон очень сомневался в этом, но других идей у него не было. Иголка все время вела их через восточное крыло дома, но, несколько секунд назад, повернула и повела к центральной башне. Питер как раз сидел в главном коридоре, который вел из южного крыла в центр, где, судя по шуму, расположились враги; Ворон пытался найти неохраняемый путь через боковые проходы в главный коридор восточного крыла. Но никак не мог найти; и этот коридор заканчивался альковом с саркофагом. Тупик.
— Она опять движется, — прошептал Гален. — Плохой знак, как мне кажется. Дед?
Питер, из главного зала, тихо ответил:
— Все всегда гребаный плохой знак, когда ты на вражеской территории! И мы не видели ни одного плохого парня, за исключением долбаного шума за дверью в главной башне. Какого черта они собрались здесь? Они что-то замышляют. Ворон, вперед! Я чувствую, что времени совсем мало.
— Потайная задвижка левой двери находится за египетским гробом в конце зала.
Ворон медленно пополз вперед.
— Что? Что ты имеешь в виду? Здесь нет никакой двери. Арка открыта! Я…!
Заглянув за угол, он увидел движение в арке. Ворон вскрикнул и бросил молнию.
— Нет! — крикнул Лемюэль. — Это…
Увешенный красными портьерами проход треснул, полетели стеклянные обломки.
— …зеркало, Ворон, — закончил Лемюэль.
Только арка справа оказалась настоящей, выводя в коридор, на стенах которого висели красные портьеры и оружие. Арка слева была зеркалом в незаметной раме.
Ворон встал и, мигая, посмотрел на свое разбитое отражение, которое испугало его.
— Полегче, парень, — тихо сказал Питер. — Это могла быть и твоя жена…
Большой треугольный обломок зеркала упал на пол. Теперь Ворон точно увидел, что за ним находится коридор, маленький и темный, выложенный большими полированными камнями; на каждом камне была выгравирована буква греческого алфавита.
Вдоль стены стояли высокие, как колонны, египетские саркофаги. Вырезанные на них лица фараонов глядели вниз с холодным королевским презрением.
В тени этих античных гробов, на камне с буквой «омега» лицом вниз лежало мертвое тело в фиолетовой одежде; под ним уже натекла лужа крови.
Ворон просунул руку в щель, нашел защелку и освободил ее; со стеклянным звоном разбитое зеркало сдвинулось в сторону.
— Кое-кто был здесь до нас. Враг Азраила, как я понимаю.
Питер проехал через дверь, позвав за собой чудовищного козла, и резким жестом приказал Галену закрыть дверь.
Гален аккуратно закрыл дверь и заложил засов. Ворон нервно оглядел ряды гробов, как если бы ожидал, что за одной из них скрывается какая-то темная тень.
Лемюэль прошел мимо Ворона, осторожно переступил через тело и подошел к концу короткого прохода. Здесь, обрамленная гравюрами с пирамидами, находилась дверь в главный зал восточного крыла.
Лемюэль подошел к одной из картин, и отвел ее в сторону, открыв крошечную замочную скважину. Питер и Гален удивленно посмотрели на нее.
— Не удивительно, что тогда ты узнал обо мне и Сю Баттерворт… — с кривой улыбкой прошептал Питер.
За дверью послышался шум многих бегущих ног.
Потом крики.
— По радио передали, что она пошла сюда. Помни, стрелять только холостыми! Азраил сказал, чтобы ее гнали ее к средней башне!
— Капитан, разрешите мне сделать хоть что-нибудь! Дайте мне оружие! Те парни положили весь мой взвод.
— Заткнись, Экхарт! О, черт, смотри. Возьми мою кобуру…
Другой голос.
— Она уже близко!
Потом шум, похожий на порыв ветра, и:
— Она, ушла! — тихо сказал кто-то. — Черт побери, она слишком быстрая. И как она делает это? Нити, проволока?
Ворон уже стоял около двери, зубы стиснуты, глаза широко раскрыты, но Питер предостерегающе шевельнул рукой: рано. Потом Питер заметил, что все глядят на дверь. Он коснулся плеча Галена и указал на коридор, из которого они пришли. Гален послушно перевел глаза на египетский зал.
А тем временем за дверью били крыльями и чирикали, как будто огромная стая птиц носилась по залу. Сотни птиц. Кое-кто из солдат закричал от страха.
— Как в треклятом фильм Хичкока, — сказал грубый голос.