Хроники избранных Хранителей. Том 1
Карта мира
Посвящение: моей семье и близким
Благодарности: Ш. Г. А. и Р. А. К. за терпеливые первые прочтения и поддержку
Глава 1
Фестиваль Цветов
— Да чтоб тебя! — Марвин громко выругался, отпрыгивая от середины дороги. — Здесь вообще кто-нибудь убирается⁈
Неприятный комочек медленно сполз с ботинка и упал обратно на землю. Мысленно покрыв Селву с ног до головы похожей консистенцией ещё пару сотен раз, молодой человек начал нетерпеливо вытирать обувь об траву. «Сегодня чёртов праздник. За что платят этому идиоту⁈» — недоумевал он внутри себя, параллельно оглядываясь, нет ли рядом таких же непредвиденных обстоятельств. Не то чтобы тот был слишком агрессивным или малоприятным человеком, просто, как и все члены его семьи, он был с детства приучен к порядку и не любил, когда люди не выполняли свои обязанности должным образом. Строгость к другим была следствием строгости к себе. Таким уж он был воспитан и, скорее всего, родился.
Разобравшись с недоразумением и убедившись, что похожих в ближайшее время не предвидится, он, наконец, выдохнул. Редко можно было застать Марвина Кузнеца в столь непринуждённом состоянии: обычно сосредоточенный и занятый своим делом, сейчас он просто оглядывался по сторонам, — слегка измазанная и запотевшая рубашка, свободные брюки, грубое телосложение и крупные кости, особенно отчётливо выраженные на лице, широкий лоб с первыми едва заметными морщинами, низко посаженные чёрные, будто сажа, брови в цвет растрёпанной шевелюры и тяжёлый, как материалы, с которыми он работает, серый взгляд. Эта фигура явно не вписывалась в мирное спокойное поле, зато отлично сливалась с неотёсанными камнями. Несмотря на внешнюю шершавость, напрасно было полагать, что этот суровый во всех отношениях человек замечал только холод железа. Внимание к деталям — это основа искусства любого мастера, даже если его призвание лежит в кузне среди жара и диких изделий.
Солнце сейчас было во второй половине зенита. Это когда ещё середина дня, но уже начинаешь чувствовать, что вечер приближается. В общем, практически самое интересное время суток. Рабочий день методично подходит к концу, скоро настанет время досуга, вечерних фонарей, прогулок, посиделок у камина. А сегодня вообще фестиваль цветов, значит, можно будет увидеть чуть больше чуда.
Где-то за дорогой и деревьями слышался смех детей, дополнявший возникшие на листве блики. Вообще, всё сейчас подозрительно гармонировало: песчаная дорога витиевато огибала кусты и уходила глубже в тёмно-изумрудный лес, словно отделяя его от небольшой опушки, которая была сплошь усыпана лавандовыми росяными лилиями. Марвин оглянулся и посмотрел на её: нежные цветы казались несколько потускневшими под солнечным светом, но вот аромат в полной мере передавал их мистическую силу, наполняя голову сладким запахом со слабым привкусом древесной сердцевины. Поговаривали, что эти цветы — слёзы одного из Великих, и поэтому они так редко встречались в природе. Кто знает, возможно, отчасти из-за близости к росяным лилиям и была основана деревня Марвина.
«Однако, пора», — подумал Кузнец и, выйдя из полуденного транса, зашагал дальше. До конца дня нужно было закончить работу и успеть к началу торжества, чтобы увидеть всё с первых рядов.
Он обогнул кусты и зашагал быстрее, погружаясь всё глубже в лес. Тёмные стволы и густая листва тепло окутали его со всех сторон и открыли спрятанную от внешнего мира жизнь небольшого поселения. Деревянные хижины, обитые мхом и окружённые аккуратными изгородями, стояли то тут, то там, сливаясь с окружающим миром. Он видел эти дома с самого рождения. Строго говоря, только такие дома он и видел.
Дети резвились рядом с пастушьим псом, который явно заскучал во время сна скота, а мамы деловито переговаривались в стороне. Вот сын пекаря показался с новой партией пирожков и устремился к чаще. И чем дальше шёл Марвин, тем больше людей встречал, оно и неудивительно: приготовление к фестивалю шло полным ходом. И хоть официально центральной площади или улицы в деревне не было, была эта песчаная дорога и древо глубоко внутри леса. Туда все и стремились.
Не обращая внимания на суету, Кузнец свернул к дому с каменной пристройкой.
— Селва, Шнерд тебя дери!
Невысокий тёмноволосый мужчина средних лет повернулся, услышав знакомый голос.
— Будь добр убрать с дороги козьи помои! — фыкнул Марвин и вошёл в кузницу, оставив недовольного Селву дуться и смиряться с судьбой.