- Я бы сказал, что готов согласиться, — бросил Маннах, — А кто не согласен?
- Три короля. Каждый из них думает, что ему безопаснее сидеть в своих владениях, и не хочет ничего ни говорить, ни делать. И все три короля боятся. Они считают, что, пока Амергин в руках фой миоре, нет смысла начинать войну. И фой миоре это знали, когда оставили Амергина в живых…
- Вашему народу нужно отказаться от предрассудков, — мягко сказал Корум. — Почему бы не изменить закон и не выбрать нового верховного короля?
- Это не предрассудки, — без обиды объяснил король Маннах. — С одной стороны, чтобы избрать нового верховного короля, все короли должны встретиться, а я предполагаю, что они боятся оставлять свои владения, чтобы в их отсутствие на них никто не напал. Избрание нового верховного короля занимает много месяцев. Со всеми необходимо посоветоваться. Все должны послушать кандидатов и при желании поговорить с ними. Можем ли мы нарушить такой закон? Если мы откажемся от наших древних обычаев, стоит ли бороться за них?
— Сделайте Корума вашим военачальником, — сказала Медбх. — И пусть силы всех королевств перейдут под его руководство.
— Такое предложение было высказано, — сказал король Фиахад. — Мною. Никто не захотел и слышать. Большая часть из нас не склонна доверять богам. В прошлом они предавали нас. И мы предпочитаем не иметь с ними дела.
— Я не бог, — сказал Корум.
— Ты скромничаешь, — сказал король Фиахад, — но все же ты бог. По крайней мере, полубог, — он погладил свою рыжую бороду. — Так я думаю после встречи с тобой. И только представь себе, что думают короли, которые не знают тебя. Они слышали сказания о тебе, а на сказания, пока дошли до них, наслоились преувеличения. Например, я был уверен, что встречу создание двенадцати футов ростом! — король Фиахад улыбнулся, поскольку сам был выше Корума. — Нет, единственное, что может объединить наши народы — это освобождение короля Амергина и его полное выздоровление.
— А что стало с Амергином? — спросил Корум. Он никогда не слышал подробностей судьбы, постигшей верховного короля, ибо Таха-на-Кремм Кройх не любили говорить об этом.
— На него наложено заклятие, — грустно сказал король Фиахад.
— Заклятие? Какого рода?
— Мы точно не знаем, — сказал король Маннах и неохотно продолжил: — Говорят, что сейчас Амергин считает себя животным. То ли козлом, то ли овцой, то ли свиньей…
— Ты понимаешь, как умны те, кто служит фой миоре? — сказала Медбх. — Они держат нашего главного друида живым, но унизили его достоинство.
— И все, кто сохранил свободу, полны скорби, — вмешался король Фиахад. — В этом все и дело, Маннах, почему они не хотят драться. Они пали духом, потому что Амергин ползает на четвереньках и ест траву.
— Не продолжай, — вскинул руку Маннах. На его сильном старческом лице отразилась печаль. — Наш верховный король — олицетворение нашей гордости…
— Тем не менее, не стоит смешивать символы с реальностью, — сказал Корум. — У расы мабденов гордости в избытке.
— Да, — подтвердила Медбх. — Это правда.
— Тем не менее, — сказал король Фиахад, — наши народы объединятся только тогда, когда с Амергина будут сняты заклятия. Амергин мудр. Он великий человек, — и его голубые глаза заплыли слезами. Он отвернулся от собеседников.
— Значит, Амергин должен быть спасен, — просто сказал Корум. — А не попробовать ли мне найти вашего короля и доставить его на запад? — он говорил без излишней запальчивости. С самого начала он понимал, что это будет лишним. — Переодетым я могу добраться до Кер Алуда.
Когда Фиахад снова посмотрел на Корума, слезы его уже высохли.
Он улыбался.
— И я могу переодеться, — сказал он.
Корум расхохотался. Он тут же, на месте, принял решение, которое обдумывал и король Фиахад — но, скорее всего, куда дольше.
— Ты сид… — начал король Таха-на-Мананнан.
— Имею к ним отношение, — подхватил Корум, — как выяснил во время своего последнего похода. У нас схожая внешность, и, предполагаю, нам подчиняются те же силы. Хотя не могу понять, почему они мне подчиняются…
— Потому что все в это верят, — просто сказала Медбх и, прильнув к Коруму, коснулась его руки. Прикосновение было легким, как поцелуй. Он нежно улыбнулся ей.