Солнце закатилось, и окружающий мир померк, окрасившись в серый цвет.
Фигурой на краю утеса был волшебник Калатин в темно-синей мантии из мягкой кожи. На его длинных тонких пальцах блестели кольца с драгоценными камнями, шею обхватывал золотой обруч, а мантия расшита мистическими знаками. Он погладил длинную бороду и загадочно улыбнулся.
— Теперь он мой союзник, Корум Серебряная Рука, — сказал колдун Калатин.
— А ты союзник фой миоре! — Корум увидел тропку, по которой он мог добраться до волшебника, пока Илбрек и Гованон, хрипя и задыхаясь, катались по песку.
— По крайней мере, в данный момент, — согласился Калатин. — Но если человек не хранит верность мабденам или фой миоре — или сидам, — он может хранить верность себе, не так ли? И кто знает, может, и ты скоро присоединишься ко мне!
— Никогда! — Корум стал стремительно подниматься по крутой тропе, держа меч в здоровой руке. — Этого никогда не будет, Калатин!
Задыхаясь, Корум добрался до вершины утеса и двинулся на колдуна, который, усмехаясь, неторопливо отступил назад.
Вот тогда Коруму и бросилась в глаза пелена, висящая за волшебником, и он понял, что это за туман.
— Фой миоре! Один из них высвободился!
— Он никогда и не был в плену меча Илбрека. Он следовал в отдалении от главных сил. Это Сренг. Сренг с Семью Мечами.
По мере того, как мир окутывала тьма, туман пополз к Коруму. Снизу, с берега, доносились хриплые возгласы двух сражающихся сидов.
Сквозь пелену тумана Корум увидел огромную боевую колесницу, способную вместить даже такого великана, как Илбрек. Повозку волокли два чудовищных создания, напоминавшие ящериц, но они не были таковыми. Из колесницы показалась огромная белесая масса, покрытая красными пульсирующими бородавками. Тело было совершенно голым, если не считать пояса, на котором висели мечи, — что-то вроде юбки-килта. Подняв взгляд, Корум увидел лицо, напоминающее человеческое, — принцу показалось, что он его уже когда-то видел, как и глаза, полные мрачной ярости. Это были глаза графа Гландита-а-Крэ — именно он отрубил Коруму руку и вырвал глаз, начав тем самым длинную историю войны с Повелителями Мечей. Но эти глаза не узнали Корума, хотя, когда их взгляд упал на серебряную кисть, в них блеснула какая-то искорка.
Изуродованный рот издал гудящий звук.
— Господин мой Сренг, — сказал колдун. — Это он способствовал вашему поражению под Кер Махлодом. Это он сегодня разбил вас. Это Корум.
Корум опустил шкатулку с золотым дубом и серебряным бараном, прикрывая ее серебряной рукой, расставил ноги, сорвал с пояса кинжал и приготовился к бою со Сренгом с Семью Мечами.
Тот двигался медленно, словно страдая от боли. Он снял с пояса два огромных меча.
— Убей Корума, господин мой Сренг, и отдай мне его тело. Убей Корума — и фой миоре никогда больше не столкнутся с сопротивлением мабденов!
Снова из искаженного рта вырвался низкий гудящий звук. На бледной плоти пульсировали налитые кровью бородавки. Корум заметил, что одна нога гиганта короче другой и на ходу он переваливался. Во рту у него было всего три зуба, а мизинец правой руки покрыт желтоватой плесенью с черно-белыми пятнами. Затем Корум увидел, что и все тело великана, особенно у бедер, покрыто пятнами такой же плесени. От Сренга с Семью Мечами шло зловоние, напоминавшее Коруму запах протухшей рыбы и кошачьих экскрементов.
Из темноты снизу доносилось тяжелое дыхание сцепившихся сидов. Калатин был чуть виден в ночи, из сумрака доносилось лишь его похмыкивание. Ясно был виден только Сренг, окутанный пеленой тумана, который он, должно быть, всегда таскал за собой.
Коруму не хотелось погибать от рук этого уродливого бога Сренга. Тот и сам уже на грани смерти, как и остальные фой миоре, но грызущая его болезнь может продлиться еще сотню лет.
— Сренг, — сказал Корум, — не вернуться ли тебе в преддверие ада, откуда ты уже никуда не денешься? Я могу помочь тебе вернуться в твой мир, в ту плоскость, где тебя не будут терзать болезни. Оставь этот мир в покое, пусть он радуется. Забери с собой холода и смерть.
— Он обманывает тебя, господин мой Сренг, — промолвил из темноты Калатин. — Верь мне. Он тебя обманывает.
Слово, одно лишь слово гулом вырвалось из разорванных губ. Оно было эхом на то, что произнес Корум, будто это было единственное слово человеческого языка, которое губы Сренга могли произнести.
И слово это было «смерть».
— Твоя реальность ждет тебя — и путь к ней существует.
Уродливая рука вскинула тяжелый меч из грубо выделанного металла. Корум осознавал, что не в силах парировать удар. Меч свистнул над его головой и с ужасающей силой врезался в землю. Он заметил, что промах Сренга был неслучаен, ибо этому фой миоре было трудно контролировать свои движения. Поняв это, Корум нагнулся, схватил шкатулку с дубом и бараном и, пробив защиту Сренга, глубоко всадил меч ниже подбородка гиганта.