– ОНА?! ОНА ЧТО?!
– Она уже здесь… такая, как ты… такая, как гном… она уже опять взялась за кинжалы и снова крошит монстров…
– Она проснулась… – прохрипел Люцериус. – Она проснулась…
– Да…
– Ты нарушаешь все правила, придурок крылатый… – голос полуорка предательски дрожал.
– Не-а… – отозвался голос с небес. – Не нарушаю. Кому, как не ангелам, говорить с королями, а?
– Ха… – в голос полуорка вернулась прежняя сила и самоуверенность. – Короли выше небесных мотыльков…
– Что ж… я рассказал что хотел, лучезарный. Теперь ты знаешь.
– А он? Он уже знает? О ней…
– А вот это тебя уже не касается, – в голосе с небес послышалась насмешка. – Мучайся теперь… гадай…
– Ты уже столкнул их или еще столкнешь… – столь же сильная насмешка зазвучала в голосе Люцериуса. – Я слишком хорошо знаю тебя, темный колдун, насмешник и… безнадежный романтик… ты любишь вышибающие слезы сюрпризы…
– Ха! А вот и нет!
– А вот и да… – клыкастая усмешка Люцериуса засверкала в ночи улыбкой Чеширского кота. – Ты не изменился…
– Ну тебя… – нескрываемо огорченный голос прозвучал уже издалека. – Чтоб вас крокодилы сожрали…
– Ха! – парировал все тем ответом полуорк и… прикрыл глаза зеленой ладонью, сердито вытирая их. – ХА! ЧУШЬ! Нас не сожрут! Ну что, кошка? Готова?
– Ты плакал, – произнесла Тефнут.
– А вот и нет!
– У тебя слезы блеснули…
– Нет!
– Да!
– Как смеешь ты пререкаться с королем?!
– Ты не король!
– Буду им!
– Ха!
– Так ты готова или нет?!
– Да призывай ты уже своих улиток, – пренебрежительно фыркнула Тефнут, окончательно убедившись в том, что этот ехидный наглый полуорк крайне необычен. Хотя бы тем, что ночами беседует с ангелами… – Давай своих улиток! Мы справимся!
– Мы справимся, – глухим голосом подтвердил опять смотрящий в звездное небо Люцериус. – Мы справимся!..
***
Свернувшись калачиком, Тефнут мирно посапывала в старом дырявом гамаке, подвешенном между жердями за спиной тяжко вздыхающей огромной хозяйки приютного древа. Люцериус, только-только отмывшийся под импровизированным душем в углу платформы, где ему пришлось помериться с минуту сердитыми взорами с наглой эльфийкой, что почему-то возомнила себя вправе войти в бамбуковую душевую кабину первой – конечно, король выиграл эту дуэль взглядов – сидел рядом с вздыхающей хозяйкой и неспешно обгладывал жареного цыпленка, не забывая отдавать должное еще горячим чесночным гренкам и запивать всю эту деревенскую благодать клюквенным морсом.
Очередной вздох хозяйки заставил полуорка сердито скривиться и вопросить:
– Доколе стенать будешь, несчастная? Возопи уже о помощи… разрешаю…
– Никто… никто из героев не пожелал мне помочь, – толстуха скорбно закачала головой, в то время как кувшин в ее руке уже наполнял стакан полуорка новой порцией морса. – Все отказались… или пообещали, но не пришли…
Хмыкнув, Люцериус сделал неспешный глоток, столь же неторопливо промокнул блестящие от жира губы полотняной салфеткой и пожал широченным плечами:
– Какой-то топор… в каком-то болоте… вот тебе мое презрительное королевское громкое – фу!
Даже не услышав его, хозяйка продолжала причитать, растирая ладонью следы размытой татуировки на правом предплечье:
– Проклятые Красные Демоны! Проклятые красные вороны!
– Опять жалкие стенания и беспомощные проклятия…
– Помоги мне!
– Помогу, – кивнул Люцериус и предупреждающе вскинул руку. – Но не вздумай дать мне никакого поручения, несчастная. Кем возомнила ты себя, посчитав, что вправе куда-то посылать короля? Ха! Я снизойду до твоих бед. Так уж и быть. И ничего не потребую взамен.
– Но почему?
– Я король. И я велик. Щедр. Добр. Милостив. Я как грохочущее небо над величайшей снежной вершиной…
– Ой, да тьфу на тебя! – зевнула Тефнут и перевернулась на другой бок. – Подремлю еще часик…
Ошарашенно глянув на раскачивающийся гамак, Люцериус с трудом удержал себя от толчка его ногой и, тяжко вздохнув – перещеголяв утопающую в слезах и вздохах хозяйку – вынужденно скомкано закончил:
– Я верну тебе топор. Этой же ночью. И раз уж ты так сильно хочешь помочь…
– Я бы отправилась с тобой… но кто присмотрит за приютном древом?
Полуорк снова поморщился:
– Не будем от твоей вопиющей халатности… возможно, сами боги наказали тебя, раз допустила воришку в освященную моей особой затхлую комнатенку… Ты не нужна на болоте. Но ведаю я о твоем прошлом…