Резкий свет ударил в глаза, заставив вампира вырваться из истязающих душу мыслей и посмотрел на то, что это такое. Прямо перед ним, как грибы выросли Лаура и Майна, женщины стояли над колодцем и что-то между собой переговаривались. "Наверное, опять печать будут пытаться набросить!- с улыбкой догадался он, предвкушая наслаждение от, довольно, забавного зрелища.- Что ж ты такая заядлая чернокнижница,- мысленно обратился он к Майне,- так промахнулась? Не хватило ума заговор, которым печать набрасывается наизусть выучить!- при этом Майна повернулась к Арбудраху, и словно услышав его мысли пристально посмотрела на вампира, да так, что тот вмиг перестал улыбаться и по его коже почему-то пробежали пупырышные мурашки".
- Ну, что не получается?- с наглой ухмылкой спросил кровопийца.
- Не радуйся, вампир!- огрызнулась Майна.- У меня не получается - у тебя получится!
- У меня?- искренне удивился Арбудрах.- А причём тут я? Или ты думаешь, что я стану набрасывать на Торктильду печать?- улыбка вампира приобрела немного зверский оттенок.- Тогда ты рехнулась, милая моя, если - так думаешь! Я никогда не буду помогать тебе!- Майна подошла к Арбудраху просто вплотную, не обращая внимания ни на барьер, ни на то, что она может его нарушить и вампир окажется на свободе.
- Ты поможешь мне!- тихо, но довольно твёрдо произнесла она, приближая свои губы к его, вампир ухмыльнулся и сделал тоже, их лица находились в одном миллиметре друг от друга.
- А ты заставь меня!- также твёрдо, почти шёпотом, сказал он, закрывая глаза и прикасаясь своими губами к её..., но поцелуя не произошло. Улыбнувшись уголком рта, женщина отвернула своё лицо, словно передумав, и отошла от мужчины.
Но барьер между тем, вместо того чтобы ослабнуть, вдруг стал ещё плотнее, сжав пленённого в нём вампира плотным коконом, с такой силой, что тот застонал, невидимые серебряные нити, впились в его тело, а ладан, надавил на него бетонной стеной. Глаза Арбудраха широко распахнулись, слишком поздно понял что происходит, а происходить стало следующие: незаметные для человеческого глаза нити продолжали впиваться и впиваться в тело вампира, до тех пор пока кровь ручьями не полилась с открытых ран, а запах освященного ладана заставил его вырвать кровью. Задыхаясь от невыносимой муки, он повалился на колени, со стоном пытаясь разорвать невидимые путы, или хотя бы зажать рот, чтобы не дышать "отравой", запах ладана был для него таким же ядовитым, как для простого смертного человека запах газа метана. Арбудраху показалось, что ещё немного и его глаза и лёгкие лопнут, если уже не лопнули, и он попросту захлебнётся собственной кровью.
- Хочешь, чтобы эта пытка прекратилась?- сквозь плотный туман боли донеслось до его слуха. Превозднемагая мучения, вампир поднял голову и встретился с холодными глазами своей бывшей возлюбленной, что смотрела на всё происходящее с каким-то наслаждением. От этого стало ещё больнее!
- Майна,- прохрипел он, чувствуя, как из носа, рта и ушей, стекают ручьи крови.- Майна я же ради тебя отказался от своей свободы и добровольно сдался Мордевилю ...,- он зашёлся, кровавым кашлем.
- Я тебя об этом не просила,- совершенно безразличным голосом заметила та, пожав плечами. Глаза Арбудраха сузились, нити сжались сильней, и концентрация ладана повысилась втрое.- Больно, милый?- почти нежным голосом спросила она, скрещивая руки на груди. Арбудрах рывком лёг на спину и судорожно глотнул воздух, от чего стало только ещё хуже.- Хочешь, чтобы эта мука прекратилась?- вновь переспросила она,- он только отвернул голову в сторону ему уже начало казаться, что серебряные путы врезались ему в самые кости, а от вдыхания воска, голова уже просто раскалывалась на части.- Набрось печать, Арбудрах! Набрось печать, и я отменю заклинание, что сдавливает барьер над тобой!- прошло ещё несколько мгновений показавшихся вампиру вечностью.- А если не набросишь, то так и промучишься так ещё сутки!
- Ничего я набрасывать не буду!- прохрипел тот из последних сил, ворочаясь по земле, оставляя огромные кровавые следы по ней.
Майна слегка закусила губу и опустила глаза вниз: "Неужели ему совершенно не больно?- удивлённо подумала она, но смотря на его перекошенное искажённое болью лицо и то, как он безрезультатно пытается хоть как-то сорвать нити со своего искалеченного тела, поняла, что это совсем не так.- Он сильный!- с грустью подумала она.- Моего возлюбленного просто так не возьмёшь! И не сломишь физическими муками! Готов, как и пятьсот лет назад умереть за свою идею, добиться своей цели, даже ценой жизни! И неважно, какую цену придётся платить за это упрямство!".