— Послушайте! — вмешалась Люси. — Ведь легко проверить. Если это действительно Каир-Паравель, то как раз в стене, спиной к которой мы сидим, должна быть дверь, а за ней лестница, которая ведет вниз, в комнату, где была наша главная сокровищница.
— Думаю, что сейчас тут нет ни двери, ни сокровищницы, — сказал Питер и встал.
Стена позади них была покрыта сплошным ковром плюща.
— Ну, это-то можно выяснить очень быстро, — возразил Эдмунд.
Он взял толстый сук, предусмотрительно положенный возле костра — чтобы не вставать, когда нужно будет подбросить в огонь дровишек. Подойдя к заросшей плющом стене, Эдмунд принялся ее выстукивать. Мерное “тук-тук-тук” сопровождало его, когда он продвигался вдоль стены, ненова “тук-тук-тук”, а потом вдруг стена зазвучала иначе — глухим звуком полого дерева: “бу-у-ум, бу-у-ум, бу-у-ум”!
— Тысяча чертей! — произнес удивленный Эдмунд.
— Надо очистить стену от плюща, — сказал Питер.
— Не надо, оставьте все как есть! — взмолилась Сьюзен. — Хотя бы до утра. Ведь мы собираемся провести здесь ночь, и я не хочу, чтоб ночью у меня за спиной зияла черная дыра, из которой может выйти кто угодно... Да вдобавок оттуда будет тянуть сквозняком и сыростью. Ведь скоро совсем стемнеет.
— Сьюзен! Как ты можешь! — воскликнула Люси, укоризненно глядя на сестру.
Мальчики тоже были слишком возбуждены, чтобы прислушаться к советам Сьюзен. Они начали обрывать плющ, помогая себе перочинным ножом. Вскоре вся площадка, где они только что сидели, была завалена побегами плюща. Наконец, показалась дверь.
— Разумеется, заперта, — сказал Питер
— Дерево, должно быть, все сгнило, — возразил Эдмунд. — Нам надо просто ее дергать и толкать, и она моментально рассыплется. К тому же мы получим на ночь великолепное топливо для костра. Начали!
Но с дверью пришлось повозиться дольше, чем предполагали мальчики. К тому времени, как они с ней справились, в огромном зале стало сумеречно, а в небе зажглось несколько ранних звездочек. Не только Сьюзен почувствовала легкий озноб, когда Питер и Эдмунд, обойдя груду искрошенного дерева и стерев пыль с лица и рук, заглянули в темное отверстие, которое они проделали. Из отверстия тянуло холодом.
— Нам понадобятся факелы, — сказал Питер.
— О, ну зачем все это, к тому же на ночь глядя! — начала просить Сьюзен. — Ведь говорит же Эдмунд...
— Ну, теперь бы я этого уже не сказал! — прервал ее Эдмунд. — Я пока ничего не понимаю, но попозже мы во всем разберемся. А теперь надо поглядеть, что там есть. Пошли, Питер?
— Надо идти, — согласился Питер. — Не вешай нос, Сьюзен. Глупо строить из себя маменькину дочку, если мы снова в Нарнии. Нам ведь ни за что не уснуть, если рядом с нами будет эта дыра. Мы всю ночь будем ломать голову — что может там быть!
Они выбрали несколько длинных палок, зажгли их с одного конца и попытались спускаться с ними, как с факелами, но из этого ничего не получилось. Если их держали зажженным концом вверх, факелы гасли, когда же их наклоняли, длинные языки пламени хватали за руки, а дым ел глаза. Тогда они решили обойтись без факелов и воспользоваться карманным фонариком Эдмунда, который ему подарили всего неделю назад, надень рождения, и батарейка была почти новая. Эдмунд шел первым, освещая путь, за ним —
Люси, потом Сьюзен, а Питер прикрывал тыл.
— Я стою на верхней ступени лестницы, — сообщил вскоре Эдмунд.
— Считай ступеньки, — приказал Питер.
— Первая, вторая, третья... — говорил Эдмунд, осторожно спускаясь вниз, пока не досчитал до шестнадцати. — А тут уже пол, — крикнул он наверх.
— Значит, это действительно Каир-Паравель! — обрадовалась Люси. — У нас их было шестнадцать!
Они молча и осторожно пошли вниз, а Эдмунд освещал им снизу ступеньки. Когда наконец все они собрались у подножия лестницы, Эдмунд медленно повел вокруг лучом фонарика.
— А-а-ах! — в один голос выдохнули дети.
И было от чего! Теперь у них не осталось никаких сомнений в том, что они находятся в древней сокровищнице замка Каир-Паравель. Это было длинное узкое помещение, посреди которого шло что-то вроде тропы (как это бывает в теплицах). Вдоль стен разделенные правильными интервалами стояли роскошные рыцарские доспехи, похожие на воинов, охраняющих сокровища. Между доспехами, тоже по обе стороны прохода, тянулись полки, а на них — драгоценные вещи: ожерелья, браслеты, кольца, золотые кубки и блюда, огромные слоновьи бивни, броши, диадемы и золотые цепи. Груды неоправленных самоцветов лежали на полках так, будто это были куски мрамора или просто картошка, а не алмазы, рубины, карбункулы, изумруды, топазы, аметисты... Под полками стояли огромные сундуки, окованные железными полосами и запертые на тяжелые навесные замки.