-А чего тебе надо? Приключений захотел, Кирюша? - ввернул Вадик. - Тебе они работу могут предложить - нефть качать! Полная безопасность гарантируется. Гостиница за бетонным забором с колючкой под напряжением в шестьсот вольт, а по углам - смотровые вышки для автоматчиков. Каждое утро - выезд к месту на комфортабельном автобусе в сопровождении бронетранспортеров. Место наверняка также оборудовано дотами и противоракетными установками. Так что местные до тебя точно не доберутся. Гы!
Балаболу Вадиму стоило верить. Слишком многих он знал в «Максимусе» и слишком многие, с жадностью смакнув глоточек жизни за бугром, потом делились непередаваемыми впечатлениями. Нас в свое время потряс рассказ Кирилла о тех, кто сдуру или по тайному влечению души к мазохизму, согласился выехать на строящуюся атомную станцию в Бушере.
Эти, что сдуру или мазохисты, жили в гостинице, щедро украшенной гирляндами колючей проволоки, и, видимо, свихнувшись от сорокаградусной жары, дружили с малохольными охранниками. Сомнительное удовольствие ездить на место работы под охраной задевало их больше всего. Работали они впроголодь, на одной миске овощей и перевитой жилами баранины, состоящей, казалось, из одних только хрящей. Изредка в виде поощрения от хозяина приносили горсть съежившихся фиников на ужин. Наших предлагали кормить и лучше, но вычитая каждый день 10 долларов из суммы из гонорара. А потом еще и деньги выплатили лишь треть.
Выкрутиться народу удалось благодаря счастливому случаю. Оборудование и материалы везли на строительство из России, и в числе прочего барахла притащили особую краску для станции. Краска на жаре под пятьдесят градусов уютно свернулась как морской котик на морозе. В результате ее категорического отказа краситься, как ни странно, наши выиграли - иранская сторона со скандалом отказалась от их услуг, предпочтя юрких французов, и наши вернулись в Россию.
-Ой! Меня, наверно, в Марокко жена не отпустит! - промямлил Кирилл и застенчиво уставился в компьютер.
-А вы не хотите поехать? - Взгляд проректора уперся в совершенно законспирированную под нечто бесполое Веру Анатольевну, доцента и мастерицу писать долгие снотворные статьи. - Вы давно не отдыхали, Верочка! Устали, наверно! А нам вы здоровая и крепкая нужны! Решайте же скорее, возьмете тур или нет, человек ждет!
-Я не поеду! Восточные мужчины, о боже! - Вера Анатольевна простонала эту фразу так истерично, будто гость сослепу уже затаскивал ее к себе в постель. - Меня непременно продадут в гарем.
Ага. В гарем, с вашими-то морщинами, пластмассовыми зубами, очками с толстыми линзами (близорукость минус десять свое диктует), и серой блузкой с обвисшим бантом.
-Вас нам рекомендовал г-н Владимир Ландре, очень милый и умный молодой человек. Он рассказал нам, что на вашей кафедре работают люди, которым наши услуги могут быть очень даже интересны! - ввинтил залетный гость.
-Владимир Ландре! - задумчиво произнес Лист, вцепившись зубами в свое запястье, словно хотел откусить руку, не желающую покупать близнецам роботов-нидзяков. - Конечно, мы его очень хорошо знаем!
Исчерпывающе! Владимир, мой друг и менеджер успешного туристического агентства «Весь мир в ладонях», давно хотел уехать в эту их знойную Африку. Он как-то даже надыбал по Интернету красочную рекламу об открытии первого ночного клуба «Свакопмунда» в Намибии и все уши мне прожужжал рассказами об их новых программах. Он красочно сообщил мне, что всякие оаэны и турции давно уже неинтересны привередливым туристам, исхожены вдоль и по диагонали во всех направлениях - катакомбы под Карфагеном приелись, лабиринты Гизы осмотрены до мельчайших ниш, сувенирные лавки Эль-Пренто обчищены, вывезены тонны обломков священного храма Амона в Луксоре (из этих остатков, будь они настоящие, можно было, наверно, сложить не то что целый храм, а комплекс храмов), с риском для жизни протащено через таможню сотни оберегов, якобы принадлежащих самому Хоремхебу-жрецу Амона (думается, если бы навесить все эти обереги даже на штангиста, его бы расплющило как жабу под колесом грузовика). Нужно разрабатывать, мол, более впечатляющие маршруты.
Вован умеет красиво и проникновенно говорить, это факт. Ему и на кафедре у нас было тесно, так что почти никто не удивился, когда Вован устроился работать не по специальности. Я тоже было склонялся к мысли сопровождать Вована в Виндхук (благо отпуск, в кои веки, подоспел вовремя), но разразился скандал с Вичкой, и я второй день ходил сам не свой. Мне даже с Вованом не хотелось говорить - он стал бы ездить мне по ушам, что нельзя быть таким безалаберным и менять женщин так часто.