-Деревня пуста. Сам видишь, уважаемый господин Буков!
-Я не уверен!
-Саид ибн Корен обещал нам туриста спокойного и рассеянного! - зарычал на меня Фаркат, резко меняя настроение и угрожающе подступая ближе. Длинные его пальцы сжались как у хищной птицы, а я, как завороженный, уставился ему в лицо. Ужасные подергивания щек и губ участились, словно что-то прорывалось у него изнутри. - Ты не похож на того, кем должен быть, и можешь за это дорого заплатить! Что твоя жалкая жизнь мне? Ха!
От его явного презрения мне стало нехорошо. Я гулял по пустыне в компании рехнувшихся людей, чьи намерения с каждой минутой становились все непонятней и угрожающе! Идиот! Лучше б я остался в Питере рядом с беременной бедной Вичкой! Или нет? Лучше здесь?
Я ринулся к голландцам, собираясь поднять бунт на корабле!
-Не мешай людям работать! Они организуют нам этническое шоу! - сказал мне Ян, едва я заикнулся о военных действиях Фарката. - У меня в программе тура так и записано: "Этническое шоу "Нападение кочевников - бедуинов на деревушку". Мы отдельно его оплатили. Очень хочется посмотреть.
-В оплату входит вяленая по-арабски нога барашка и бутылка французского вина на брата! - промычал Питер. По - видимому, бутылку вина на брата они уже получили и уже успели ею воспользоваться. Софи тоже сладко дремала в уголке.
-А потом планируется огненное шоу, - промычала она, с трудом ворочая языком. - Максик, детка, иди ко мне, я тебя обниму.
-Это не шоу! - отрезал я. - Это все по- настоящему! Они специально вас напоили! Питер, Ян, пойдемте в деревушку! Узнаем, что там происходит на самом деле!
-Не сидится русским на месте! - сладко зевнул Питер. - Что вас тянет вечно куда-то? И везде враги мерещатся? А мы приехали отдыхать и веселиться. Вина хочешь? Забористое оно у них!
Я рассудил, что нужно промолчать и, скрипя сердце, согласился вернуться в палатку. На всякий случай я вытащил из сумки оба мобильника - свой и Вована и переложил их в карман штанов. Здесь наверняка нет вышек связи, но вдруг... В конце концов, здесь полицейский Салимон! Когда ты на связи с полицией, все - таки не так страшно. В случае чего, я попробую перетянуть его на свою сторону. Полицейские всего мира должны стоять на страже добра! Но сделать я больше ничего не мог - пришлось сидеть в палатке в компании зажигалки без джина и бутылки без пива.
Сидеть я мог, а вот глаза мне никто не завязывал. Поэтому я вовремя заметил, как несколько человек, возглавляемые Фаркатом в черном одеянии, с какими- то напряженными злыми лицами направились в горы. Вы спросите, зачем я потащился за ними? А что мне было делать? Просто так сидеть на месте и ждать какого- нибудь ужасного нарушения международных законов я не мог.
Поначалу ничего захватывающего не происходило. Процессия молча поднялась повыше (было легко идти за ними, потому что никто не оборачивался и, в общем-то, и не скрывался), и вышла к совершенно голому, без растительности, месту в форме круга радиусом шагов в двадцать. Посередине поляны высился камень в виде здорового черного параллепипида. Фаркат очень ловко вскочил на него и встал спиной к заходящему солнцу. Мне пришлось нырнуть в колючие кусты, потому что теперь он смотрел в мою сторону. Но, к счастью, поверх моей головы. И вроде как стал молится, но слова до меня не долетали, а двигались ли его губы, я не видел: солнце сияло так ярко, что слепило глаза.
Остальные рухнули на колени и низко склонили головы.
Я уставился на длинную тень Фарката и почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове. Его тень неожиданно стала ветвиться, новые тонкие отростки удлинялись, расползались вокруг все быстрее, как змеи. Едва они касались камней, как те начинали светится темно- бордовым цветом.
Откуда-то выскочил тушканчик, зловеще красный в свете заходящего солнца, помчался от Фарката, но одна тень настигла его. От тонкого жалобного крика тушкана кровь заледенела у меня в жилах, но, вместо того, чтоб бежать, я выпрямился. Тушкан забился в кольцах тени и провалился куда-то, будто черная земля втянула его, как мы втягиваем сквозь трубочку вкусный молочный коктейль. Прочь от поляны поползли скорпионы и тоже стали резко пропадать, настигнутые ужасными тенями. Они пугали даже спутников Фарката, застывшего на своем камне, потому что те вскочили с колен и недружно побежали в лагерь. Когда они в страхе проскакали мимо меня, я тоже очнулся и затрусил следом. Ноги мои заплетались. А тени будто и ждали нашего страха, потому что ломанулись следом, заскользили по кустам, камням, траве, которая покрывалась черным налетом там, где побывали тени. Так что пространство ранее веселого холмика теперь напоминало черную поверхность под алым, каким- то смертельно больным солнцем.