Мне удалось найти местечко на скамейке на набережной. Я решил не возвращаться домой, черт возьми! Дома мне неспокойно, а тут хорошо. Тем более что утром сюда же приходить - на Английскую набережную, встречать Вовку и Вичку. Интересно, купила ли она себе свадебное платье?
Так, еще нужно желание загадать. Но я никак не мог его правильно сформулировать. Что я хочу? Хорошо жить? Иметь много денег? Чтоб случилось что - то, из-за чего свадьбу придется отменить? Изобилия? Работу в Париже?
Я впал в состояние транса. Было тепло, сытно, красиво, прохладно. Если прислушаться, можно услышать плеск в Неве. А что? Утром умоюсь и в ЗАГС. Там, наверно, кофе - автомат есть? Покушаю, а в туалете причешусь.
Дворцовый мост сиял, будто соединял не два берега Невы, а два континента. На небе не было ни облачка, только красивый градиент - от синего до розового расплывался на небе - огромном, как Тихий океан. Фонари отражались в воде, и казалось, будто оттуда выступает другой город, призрачный, как фата - Моргана, тайный, как жизнь в пустыне.
Кругом прячется столько тайн! С ума можно тронуться, сколько, а мы скучаем! И нас, неверящих, не удивляет и не радует уже ничего! Даже красивый розовый цвет, в который закат любовно выкрасил город: и Ростральные колонны, и людские лица, и асфальт, и гранит на набережной, и небо и тихую воду. На стенах Петропавловки зажгли ровную линии иллюминации и мне стало казаться, что она напоминает стрелу, устремленную... Куда? Куда мне теперь идти?
Я закрыл глаза. Почему - то я был уверен, что в такую волшебную ночь никто меня не тронет.
Так и оказалось. Утро пронзило меня свежестью! Я вскочил со скамейки, освободившись от чувака, который доверчиво прикорнул у меня на плече. Вскочил и завертел руками, стараясь согреться. Солнце уже встало, и город жил своей обычной утренней жизнью. Я ломанулся к парапету, подставил солнцу бока.
Утро в Питере!
Вы бывали утром в Питере? В Белые ночи наверняка бывали... А утром?! Дымным утром, когда все смыто, неясно, неопределенно и зыбко? Когда город нереален, чист, наполнен новыми надеждами и утренним счастьем? Побывайте у нас, не раскаетесь!
Волны шлепали о гранитные набережные, будто гости толкаются у порога дома - деликатные, ранимые. Чайки носились в лазури неба. Неторопливо ездили поливальные машины, умывая брусчатку. Катера спали на привязи у мостков, как сторожевые собаки. Появились прохожие, сонные, многие с кофейными стаканчиками в руках. Лужи на асфальте блестели как свежие зеркала. Памятник Царю - плотнику выглядел необычно: кажется, сейчас он расправит плечи, размахнется, воскликнет: "Уф! Хорошо"! И застучит, начнет строить новые корабли во славу страны!
Два студента - бородача взгромоздились на каменные ступени недалеко от меня, замурлыкали под гитару песню - то ли французскую, то ли Высоцкого, то ли вообще без слов.
Где бы мне повалданиться еще часа три?
Я закрутил головой. Тут где-то должны собираться первые экскурсанты на экскурсию по крышам. Так и есть! Бредут милые. Их узнаешь сразу - в спортивных костюмах (высокие каблуки и шлепки для путешествий по крышам запрещены), все без сумок (руки должны быть свободны).
Я неторопливо подполз к их главарю - парню лет 17- ти с хитрым вытянутым лицом. За 800 рублей мы легко сговорились. Подождав еще пять минут остальных сонных экскурсантов, выслушав краткий инструктаж о личной безопасности, мы в сопровождении нашего руфера (этого самого хитрого парня) пошли на экскурсию.
Я пристроился к девчонке Стефании. Она оказалась фотографом из Новгорода, специально осталась здесь еще на один день, отстав от своей группы, чтоб побывать на питерских крышах. Я взял над ней шефство и помог тащить ей рюкзак и фонарик. Мы вошли в огромный подъезд одного из домов с лепниной, как полагается, и влезли по роскошной мраморной лестнице на последний этаж. Парень легко отпер дверь, по виду запертую, и разрешил нам по одному протиснуться в щель. Удивительно! Я слышал по телевизору, что двери на чердаки домоуправы должны все время держать закрытыми, а они таинственным образом открываются, словно город наводнен домовыми. Да, права моя знакомая старушка! Город наш - сплошная тайна!
Мы вылезли на серую покатую крышу, слегка огороженную парапетом высотой с сидящую кошку.
Я вздохнул полной грудью. Красивый все-таки у меня город, полный вековых традиций и загадочных легенд. Про легенды я вспомнил, когда отсюда, с высоты, невольно залюбовался золотистым куполом Исаакиевского собора и рдеющим под лучами летнего яркого солнца терракотовыми стенами Михайловского замка. Кстати, по одной из городских легенд, несчастный император Павел, погибший страшной смертью от удушения, до сих пор по ночам бродит по извилистым коридорам замка, стенает, пытается что- то поведать охранникам. Не заблудился ли он тоже во всей этой чехарде с дверями, как и я?!