-Давай сюда, чего ждешь! - закричал он мне с той стороны улицы с совершенно невозмутимым видом.
-Я не могу! - застонал я, имея в виду, что не могу больше находиться в здравом рассудке.
Но юноша понял меня по-другому. Он и не подумал ринуться ко мне на помощь, а даже отступил подальше, за трубы.
-Вечно вы, Небесные, себе на уме! - донеслось до меня то ли с уважением, то ли с осуждением. - Смельчаки, герои! Планы поменялись? Ну, тогда прощай! Если что, зови, конечно! Чем могу, помогу!
-Забери меня отсюда! - заорал я, чувствуя, как ледяной холод тянет мне затылок.
Но юноша только пожал плечами.
-Реши, наконец, что тебе нужно!
-Помоги скорее! Разве не видишь, они сейчас меня убьют! - заорал я трусливо.
-Все вы вечно скрываете, никому не доверяете!
-Да ты что мелешь!? Рехнулся? Спаси меня!
Но парень взмыл вверх и стремительно унесся за трубы. Он как-то подозрительно быстро потерялся на фоне синеющих толстых питерских туч.
Руки мои сильно защипало. Я инстинктивно поднял их к лицу, заметил белые кристаллы снега на ладонях и грохнулся в обморок.
Глава 7
Мне показалось, что очухался я быстро. Мгновенье спустя пришлось с тоской определить, что черти-марокканцы даром время не теряют. Я лежал в жарком помещении, уткнувшись лицом в нечто мягкое. Тут уж я постарался, не показывая вида возможным пленителям, что пришел в себя, определить свое состояние. Так: руки не связаны (уже хорошо), и вроде ничего не болит (значит, били не сильно - еще лучше). Я попытался незаметно для стороннего наблюдателя скосить глаза, чтобы определиться в пространстве, но тут позорно чихнул. “Нечто мягкое” оказалось пушистым персидским ковром. Проклятый ворс забился в нос и вынудил меня демаскироваться. Таиться далее не имело смысла, я привел себя в вертикальное состояние, то есть уселся на пятую точку, и обнаружил себя в знакомой брезентовой палатке, разбитой у гор. Я определил это по тому, что скала как раз служила четвертой стеной. На ней, в зарослях пустынного хвоща сидел большой серо- зеленый геккон и буравил меня глазками. Из пасти его свисал мертвый кузнечик с переломанными надкрыльями.
В голове моей волнами поплыл плотный туман, и, мало что соображая, я огляделся.
Передо мной на криволапом низком столике стояли чашка чая и миска остывшего тушеного мяса. Фаркат и Бегназер марокканскими божками восседали напротив меня и неторопливо курили кальян, изящно разрисованный цветами и лиловыми химерами с высунутыми раздвоенными языками. Побулькивала водичка, неторопливо тянулся к верху витиеватый дымок, сладкий запах примешивался к вездесущему, въевшемуся в поры, запаху пустынной полыни.
-Ай-вай! Мы же с вами туристический договор подписали, - укоризненно покачал головой Фаркат, встретившись со мной глазами. - А вы взяли и исчезли, Максим, сбежали обратно домой, чуть не сорвали нам тур. Это не дело! Как бы мы отчитались перед своими? Или вы не мужчина? Вы, хотите или нет, теперь с нами будете до конца.
-Мы же не кровью договор писали, - ввернул я, морщась от саднящей боли в горле. Снотворной гадостью они меня накачали, что ли?!
Вставать мне не хотелось. И глядеть на их непроницаемые восточно-загадочные рожи, залепленные черными платками, тоже. Как же они протащили мое бренное тело из Петербурга в Марокко? Через четыре границы, через турникеты двух международных аэропортов! А полиция куда глядела?! Или у них тут везде под землей понатыканы исчезающие этажи и лифты мгновенного переноса? С ума сойти! Я не успевал осмысливать то, что происходило вокруг, и этот факт явно накладывал на меня свой отпечаток.
От всех переживаний мой желудок - остававшейся еще здравомыслящим! - взалкал. Я счел нужным подчиниться ему, нагло схватил кусок мяса и вцепился в него зубами, которые тоже пока делали свое дело - хрумкали и перемалывали.
-У вас устаревшие понятия о договорах, - заметил Фаркат серьезно, без тени усмешки наблюдая за мной. - Кровью было принято писать раньше, сейчас мы этим не пользуемся.
-Уже хорошо!
-Ты зачем сбежал, раскрыл себя? Мы раньше подозревали, что ошиблись в тебе, что ты на самом деле турист, а теперь уверены, что нет!
-Я приехал в турпоездку, хотел сбежать от Вички! Что вы все ко мне пристаете!
-Неужели вы не отказались от утопической мысли спасти мир? О боги! Сколько столетий вы уже греете руки на костре веры в то, что люди добры и справедливы! И столько же лет мы твердим вам - мир смердит, погряз в грехах, в хаосе, в ненависти! Некого больше спасать! НЕКОГО! Люди слепы и немы давно, и не знают об этом и знать не хотят! Они не подозревают, что остались огрызками плоти, потому что разучились мыслить и чувствовать! А плоть их мы скоро тоже заберем, накачаем искусственной пищей, сделаем геном человечества ненастоящим, игрушечным, пластилиновым! Станем создавать людей какими хотим! А вы и не заметите ничего, потому что стали ленивыми и безответственными! Только и ждете, к какому бы хозяину притулиться! А вы ради такого человечества рискуете бессмертными душами? Скажи, зачем, Максим или как там тебя?