Точно, стены изменили окраску пока мы шли - из черных, затем серых базальтовых превратились в белые меловые. Ровный пол перешел в нагромождение гальки зеленых кварцитов.
Фаркат развернул свою мощную голову ко мне.
-У тэбя случайно резиновых сапог нэту? Гы, гы...- пошло гулять эхо по разветвлениям и переходам, впрочем, быстро умолкло, навечно заблудившись в лабиринте пещер.
Все еще склабясь, араб полез в воду. Болезненный толчок посоха в спину убедил меня последовать за проводником. Прощайте мои любимые ботинки Найк, завода Красный треугольник. Боюсь, это ваше последнее приключение, вряд ли отечественный клей выдержит жесткую воду. А брюки потом придется стирать. Тут некстати я припомнил старую комедию “Джентльмены удачи”, когда незадачливая компашка, сбежавшая из тюрьмы, прокатилась в цистерне с цементом. Их брюки потом не взять было бы отбойным молотком. А еще я вспомнил, что вроде бы в состав цемента входят и соли кальция, что тоже не подняло настроения. Задубеют мои брюки навечно!
Вода оказалась неожиданно теплой, так что погружаться в нее было даже приятно. Дно озера понижалось медленно. Сначала в молоке “пропала” моя обувь, потом брюки. Утешало лишь одно, если в непрозрачной глубине случится вымоина, то первым навернется Берназер. Так что я пристально следил за ним, стараясь не пропустить тот миг, когда он начнет пускать пузыри. Сзади топала, плескала, плыла остальная команда.
Мы успешно прошли самое глубокое место, слава богу, не пришлось нырять в озеро с головой. Во всех книгах про пещерные прогулки, начиная с детских “Семи подземных королей” Волкова и заканчивая патриотическими “Сокровищами Валькирии” авторы неизменно с садисткой маниакальностью заставляли своих героев погружаться в воду с головой, так что я начал думать, таковы они свойства пещер, и подземных озер в частности. Ан нет, в действительности никто не погружается в воду по затылок, не глотал воду, не карабкается в водопады. Я порадовался, что действительность проще вымысла.
Галерея, заполненная “парным молоком”, уходила в туманную перспективу, туда, где с потолка опасно свисали натечные колонны из оникса. Мне хотелось посмотреть на них поближе, но Берназер потащил нас в узкий боковой лаз, который скоро вывел нас на сухое место. Я выходил воды, задрав голову, до того необычным мне казалась нависавшая над нами сужающаяся щель как-то необычного лиловатого цвета. Проход дальше был ужасно низким, хотя и широким, с какими-то острыми выступающими валунами, он круто уходил вверх, так что передвигаться по нему удобней всего было на четвереньках. Мой нос оказался в опасной близости от мокрых, грязных, покрытых разводами ботинок Фарката, уловил сильный аромат нестиранных носков.
Это была широкая кишка, заворачивавшая вокруг скалы. С правой стороны стенки оставались мягкими меловыми, покрытыми недавними царапинами, с левой - плечо царапал неуступчивый гранит. Из- под ботинок впереди идущего, выбрасывались целые шуршащие ручейки мелкой гальки. Они вливались в реку, которую создавал я сам, и водопадом низвергались вниз. Удержаться было невероятно сложно. Однако тем, кто следовал за мной приходилось куда сложнее. Нагнув голову, я посмотрел под ногами, что там делается сзади. Фаркат пыхтел кипящим чайником. Глаза его, налитые кровью, грозили выскочить из орбит. Пыль, поднятая моими ботинками, прилипала ему к потному лицу, образуя жуткую серую маску, прорезанную ручейками пота, стекающего из-под пестрого платка. Вдобавок Фаркат вцепился в посох, который так и норовил застрять рыбной костью поперек горла перехода. Карбидную шахтерскую лампу ему пришлось ухватить зубами за медную ручку. Она, скрипя, раскачивалась при каждом шаге, ударяя его то в плечо, то в грудь. Он напоминал колченогую собаку, несущей в зубах своему хозяину тапочки (в данном случае светильник). Вот умора! Я всхлипнул, давя в себе истеричный смех.
Фаркат, видимо, что-то почувствовал, резко повернул голову и вперил в меня невидящий взгляд. Лучше бы араб этого не делал. На секунду потеряв концентрацию, он поскользнулся на каменном бисере. Нога его поехала вперед, он как-то по - детски всхлипнул и кульком повалился на меня. Я вжался в стену, цепляясь за нее, раздирая в кровь пальцы об острые каменюки. Фаркат не удержался, больно задел меня лампой по локтю, ударился о правую стену и с оханьем пробил ее. Вернее, будто продавил не лучшего качества гипсокартон и ухнул за него. Я первым бросился к черному провалу, страшась увидеть несчастного внизу в живописной позе сломанной куклы. Но нет.. Фаркат сидел совсем недалеко от меня, внизу в метрах двух с непогасшей ламой в руках в большой нише и лыбился.