-Дайте же посмотреть! - взмолился я, наконец. - Когда я еще все это смогу лицезреть?
-Нечего смотреть! - крикнул Фаркат зло. Он пропустил вперед почти весь отряд и сравнялся со мной. - Не те это сцены, что для тебя, понял? Все эти рисунки отгоняют злые силы. Вернее, раньше отгоняли. Благо, действие их за столько лет окончилось. Нас теперь ничем не возьмешь! А новые рисовать некому!
Я напрягся, углядев изображения третьего тысячелетия. Мне вспомнилась какая-то научная передача, посвященная Междуречью и изображениям великолепной гробницы в Уре. На стенах финикийские корабли сражались с огромными чудовищами со щупальцами, побежденные монстры с вытаращенными глазами и широко распяленными ртами погружались в холодную пучину, полную до краев гадов, осьминогов и отвратительных рыб. Начертанные слова на рисунках были затерты, а иные даже сбиты долотом или топором.
Похоже, тысячелетия люди запечатывали вход сюда, накладывали заклятия на темные силы, писали предупреждения, но силы рисунков заканчивались. Требовались новые, а их не было! Не привыкли мы в наш просвещенный век верить символам и словам. Нам милее зло в виде мифической атомной бомбы, чем реального существа, которое сидит себе в горах и смеется в голос над тысячелетними попытками людей запереть его в каменной клетке!
Пещеры закончились внезапно. Мы свернули в узкий холодный проход в утрамбованной сырой земле, по которому смогли проползти лишь по одному, да и то, сгибаясь в три погибели. Я до крови рассадил спину выступающим острым камнем.
-Осторожно, здесь яма - промоина! - глухо предупредил нас кто- то впереди.
Огромная яма с жидкой глиной странно пузырилась возле тропинки, будто там разлагалось какое-то огромное животное. Я напряженно глянул вниз, в сырую глину. Как раз в этот момент араб, шедший сзади меня, оступился и полетел вниз. Он, пытаясь зацепиться, сильно саданул ладонью меня по ногам, и я неловко начал заваливаться в лужу.
Вода оказалась теплой, будто кто- то согревал ее всем своим огромным телом. Первобытный страх выбросом адреналина прыгнул к горлу. Я наткнулся ногами на что- то мягкое внизу, извивающееся, податливое. Я заорал как безумный, замельтешился в яме, хватаясь пальцами за скользкие края. Араб с вытаращенными глазами выскочил из воды до половины корпуса, страшный, весь в глине. И упал туда вновь, будто что- то тащило его за ноги ко дну.
-Бросай, бросай веревку! - истошно кричали наверху.
Веревка пребольно хлестнула меня по голове, показавшись мне удавом. Я завопил и от страха наглотался вонючей воды.
Мой крик отразился от стен, готовых затереть нас в своих недрах, от маслянистой поверхности воды, начавшей булькать все интенсивней.
Я схватился за веревку одновременно с арабом, начал карабкаться наверх. Остальные начали палить из автоматов в воду почти без разбору, оглушая нас и пугая. Огромное белесое нечто вдруг всплыло наверх, замельтешило многочисленными тонкими ножками. Или усиками! Или хелицерами! Свет тускло отразила от завернутого в спираль панциря. Пули пробивали его насквозь, а гигантский слизняк все тянулся и тянулся к нашим ногам, пока ошметки его плоти не раскидало по всей яме.
Меня трясло от пережитого страха и промозглого холода. Араб, попавший в воду, шел сильно хромая, а из его мокрого бурнуса на боку все сочилась черная кровь. Но Фаркат даже не дал разрешения никому перевязать беднягу!
-Кто там был? - выдохнул я.
-Подземных тварей здесь немерено, - отозвался Саид со сладострастной улыбкой, а может, мне так казалось. - Еще стоит посмотреть, что они откусили Хасану. Бывают такие, что и внутрь забраться могут, потом бродят по под кожей, сжирая ее потихонечку изнутри. Адовы создания, зато охрану несут верно!
Я постарался отстать от него, пристроился в конце, скрылся за рюкзаками остальных. Замаскировал тяжелое дыхание кряхтеньем носильщиков. Была еще одна польза от арьергарда - у них во флягах оставалась вода. Я попросил мешок с продовольствием у одного их пожилых арабов, тащил его и получал свою долю воды и кусок пресной лепешки. Шли мы долго, я перестал ориентироваться по сторонам света, натер мокрыми ботинками ноги, а мы все дальше уходили внутрь горы. Поэтому, увидев новые залы, я воспарял духом. Мечтам обсушиться скоро придется осуществиться. О красоте окружающих вещей я от усталости не думал.