Однажды утром девочка вышла в палисад и ахнула: глиняная мебель стоит как голая! Все «цяцьки» выковыряны, украдены! Кто-то из подружек позавидовал и тайком это сделал. Какая это была обида для детского сердца, передать невозможно! Аня так рыдала, что даже мать испугалась. А когда поняла, в чём дело, всплеснула руками:
— Вот беда! Хоть бей чашки ей на «цяцьки»!
И таки разбила кое-что — тарелку, чашку, — делая вид, что случайно. Но Аню варварское разграбление её комнатки так потрясло, что она больше там не играла.
Сельский исполнитель
Как уже упоминалось, «Довгая» улица, на которой жили Волковы, была окраинной и относилась к сельскому району и к Березовскому сельсовету. В 20-е годы существовала такая практика привлечения людей к общественным работам: жители района по очереди дежурили в сельсовете. Каждый двор каждой улицы выделял одного человека, и он в течение месяца ежедневно ходил в сельсовет, как на работу. Был, что называется, на подхвате: послать с бумагой, с поручением, собрать жителей на собрание… Называлось это «сельский исполнитель». Чаще всего дежурили дети, подростки и старики. Отдежурят месяц, а следующая очередь приходит года через полтора-два.
Когда Ане исполнилось десять лет и подошла очередь дежурить Волковым, мать сказала:
— Пусть Денис теперь по дому работает, а исполнителем пойдёт Нюра — уже большая.
Так Аня стала сельским исполнителем. Это было прекрасной время! Лето, жаркий день. У входа в сельсовет несколько ребятишек — четыре девчонки и один мальчишка, — играют в камушки. Надоест — рассказывают то страшные, то смешные истории. Мальчик почему-то оказывается всё время возле Ани, разговаривает в основном с ней. Время от времени из окна здания окликают кого-нибудь, посылают с поручением. Вот и Анина очередь подошла — её отправляют на свою же «Довгую» улицу. Мальчик говорит:
— Я пойду с тобой!
Другие девочки отговаривают:
— Ты что, Петро! А если тебя покличут?
Он машет рукой:
— Ничего, мы быстро!
Вот они бегут вместе, им как-то необыкновенно весело и приятно. На ходу Аня вспоминает-рассказывает мальчику, как с ребятами она лазила в известный в городе глубокий овраг за растущим там на крутом склоне боярышником.
— Ох и вкусная ягода!
На другой день Петро припозднился на дежурство, прибежал весь исцарапанный, с полным картузом сладких ягод боярышника. Как билось счастливо Анино сердечко, когда он протянул ей ягоды!
Было этому мальчику, как и ей, десять лет, звали его Петро Середа. Он пришёл «сельским исполнителем» от другой улицы, и до этого Аня его не знала. Целый месяц — с утра до вечера, — они проводили дни вместе, почти всегда вместе бегали по поручениям, и были счастливы. Петро рассказал, что он четвёртый, младший сын в семье вдовы — отец у него умер. Старшие братья уже работают.
Думая о нём, Аня пыталась представить себе его мать, братьев. Ей хотелось жить с ними рядом, в их доме, быть там дочерью, сестрой, и Петру сестрой — она их всех любила!.. Такая нежность к этому мальчику переполняла её, что потом, за всю свою долгую жизнь, больше такого сильного чувства к парню, мужчине ей испытать не довелось. Видимо пережила она в десять лет свою самую большую любовь…
Но месяц прошёл, и сельские исполнители разошлись по домам, сдав своё дежурство другим. Шли дни, недели, миновало и лето, и осень, но Аня всё время думала о своём друге, по-настоящему тосковала о нём. Пользуясь любым случаем, она старалась оказаться поблизости от места, где жил Петро. Иногда даже, с сильно бьющимся сердцем, пылающими щеками, пробегала по самой улице. Но ни разу у неё на глазах из его дома никто не вышел. А остановиться напротив и ждать, а уж тем более самой постучать в калитку — нет, это ей даже в голову не приходило, это было стыдно…
Она всё считала месяцы — когда же снова придёт её время дежурить! Девочка была уверена: им обязательно вновь выпадет дежурить вместе. Всё спрашивала, какой двор сейчас дежурит? Ой, ещё не скоро!..
В тот же год, когда Аня стала сельским исполнителем, увидела она себя впервые в большом зеркале — во весь рост. Дело было так. Послали её отнести бумаги в город, в Городской Совет, рассказали как пройти, в какой кабинет, и кому отдать. Она пошла. Дорога лежала через поле… Ни лес, ни река так не волновали девочку, как поле! Высокое небо, простор, трава, бегущая волнами под ветром… Она не шла, а словно летела. И чувства были такие светлые, парящие, радостные, как на Пасху, при звоне колоколов!
И дом Городского Совета такой оказался красивый — с тяжёлой дверью, широкой лестницей вверх. Аня пошла по лестнице, вертя головой, рассматривая светильники, перила, людей. Уже наверху навстречу ей вышла девочка, сразу удивившая Аню. У девочки были такие же тёмные волосы, большие тёмные глаза. И стрижка точно как у неё: в кружок, когда волосы красиво ложатся на щёки и шею, с длинной чёлкой, прихваченной на лбу заколкой. И туфельки такие же были на той! Ой, и платье такое же!..