- Я клянусь. То, что я видел, я никому не расскажу, - и зачем-то повторил с криком, - я клянусь!
Родитель лишь кивнул и долгое время смотрел на реку, не решаясь продолжить разговор и не решаясь продолжить рыбалку. Так мы и сидели - два потерянных человека, не ведающих, какие последствия могут быть у страшного события. Я же во всю гадал про себя, какая опасность кроется за воспоминаниями. И здесь отец заговорил вновь. И что страшнее всего было для меня, голос его дрожал от тоски:
- Листер... Несмотря на то, что ты мог увидеть, скажи мне. Ты до сих пор мой сын? Мой сынок?
Он смотрел на меня тоскливо и в его взгляде я увидел надежду. И не мог её разрушить.
- Пап... Я не совсем понимаю о чём ты. Но да. Это я.
Уста его разошлись в лёгкой улыбке, но в глазах по прежнему стояла тревога. И вдруг я ощутил, как он берёт меня мощной лапой за голову и... прижимает к своей отцовской груди. Я обнял его.
- Вот и славно, Листер... Какие бы чудные вещи не сотворялись, но ты мой сын.
Дальнейший час рыбалки прошёл с тяжёлым осадком на душе, но всё же общее дело и очень богатый улов нас серьёзно обрадовали - около пяти рыбин! Это надо же за один вечер! И, к своему удивлению, я понял, что таких рыб совсем не знал. Если ранее я был свидетелем только карасей, то здесь предо мной лежали более диковинные рыбки - фиолетовые плоские крохи в жёлтую полоску и чёрная полукруглая крупная. В воспоминаниях Листера ничего такого не было и я поспешил узнать у отца, на что быстро получил ответ:
- А... Вот смотри, эта фиолетовая, - он взял рыбу за хвост, - Кривохвостка. Видишь, сама плоская, а хвост как будто отбил кто? Ну так вот это нормально. А вот эта, - теперь в руках его оказалась чёрная рыба, - это исполинский каранг. И пусть размер не путает - по меркам их вида она исполинская. Всё понял?
Я лишь молча кивнул. Видно, разнообразие флоры и фауны в этом мире шире, нежели в моём старом.
И вот с уловом мы отправились в наш привычный дом. Завтра отец уедет, но не страшно, ибо полгода пробегут быстро. А этим вечером у нас будет вновь тёплый и семейный ужин с хорошим уловом. То, чего в прошлой жизни я не имел и в мечтах.
Солнце уже почти зашло и на сумеречном небе появились первые звёзды, прекрасные и всё такие же далёкие как и в моём мире. На душе была лёгкость и на этой лёгкости я во всю топал домой.
- Листер, стой!
Рука отца преградила мне путь, на что я удивлённо посмотрел на него. А затем на наш дом. И вновь волны тревоги окатили меня.
Пред домом стояло около десятка боевых коней в соответствующей броне. Алой. И со знаменем того самого символа, - Епископов и Ока, - что висел на церкви. И кони были не одни, рядом с ними стояло около пятёрки вооружённых солдат, полностью облачённых в алые латы. С всё той же эмблемой на броне и щитах.
И они в свою очередь смотрели на нас.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов