Вот так прошло чуть меньше недели с возвращения воспоминаний, однако же моя жизнь не рухнула в пропасть, как можно было ожидать. Самым тяжёлым было для меня лгать матери, играя того, кем я не был в большей степени, более видеть её слёз я не мог. Однако же было нечто, что мне в этом помогало, - и вместе с этим, как бы не было абсурдно, пугало меня.
Я не был больше тем мальчиком. Не был я и мужчиной, жившим в другом мире когда-то. Я стал сущей ошибкой из сочетания двух различных переменных. Периодически я стал замечать за собой странности и выпадающие моменты поведения, словно тот мальчик захватывал тело вновь.
Я бесился на траве, плескался водой во все стороны при стирке у реки, меня во всю забавляло хлопать своими маленькими ножками лучше, да и просто мне нравилось творить те озорные шалости, которые так свойственны детям. В такие минуты я совсем не мог управлять своим телом, - осознавая абсурд данных дел для моего достаточно взрослого разума, я не мог воспротивиться им и мог лишь шалить, смеяться и забавляться. Но то было в редкие минуты, в остальном же я был скорее собранной личностью.
Однако же, было ещё нечто совершенно новое. Нечто, что не укладывалось в рамки нормы. Если, конечно, в указанных мною событий эта "норма" вообще имела хотя бы малейшие шансы на существования. Это была магия. Или как оно вообще могло б зваться в этом мире?..
***
- Листерушка, - голос матери обошёл комнату спокойным тоном, - как закончишь с кашей, будь добр, прополи огород
- Конечно, матушка!, - я улыбнулся матери, - честно и от души, - и постарался закончить с овсяной кашей как можно быстрее. Наша корова, а у нас она по счастью была, как говорили воспоминания, успешно отелилась этой весной и потому молоко своё у нас было. И овсяная каша на молоке была весьма в радость. Овсянка здесь была всегда в отличие от большинства иных блюд.
- Вот и славно, сыночка, - краем глаза я увидел, как мама наклонилась и поцеловала меня в голову, - ну ладно, пошла я уже на поле то
С этими словами она убежала не дожидаясь ответа. Я же как можно быстрее заработал деревянной ложкой, стараясь уничтожить остатки каши и побежать на огород.
Одним из моих страхов было, что изменённое отношение к ней выдаст мое странное поведение, однако же по всей видимости мальчик Листер во мне жил поныне. А потому его мама стала уже моей мамой.
***
День на огороде шёл с трудом, - не сказать, что он был обширным, но детские руки с трудом справлялись с сорняками и лишними травами. Солнце же на небосклоне от души жгло руки и спину, покрытые и без того уверенным загаром. В очередной раз я махнул тяпкой, - сорняк полетел в сторону.
- Чёрт побери..., - произнёс я утирая пот со лба, - как же я за...
В этот момент я совершил ошибку. Задумавшись, я со всей дури рубанул лук. Не страшно, конечно, но обидно. По всей видимости чувства мальчишки вновь захватили должное им, когда на глазах моих выступили слёзы от обиды. За лук мама расстроится, в этом году его и без того немного уродилось.
- Твою мать!..
Плюхнувшись на свой зад от усталости я выругался, смотря на очевидно пострадавшее растение. И в этот момент я почувствовал нечто, что вмиг изменило моё настроение.
Я почувствовал боль. От лука.
Само осознание такого смешного факта должно было улыбнуть меня, но нет. Я действительно чувствовал его боль, словно он был живой и страдала... его ДУША?..
Моя рука протянулась к нему и провела вдоль пострадавшего участка, ощущая как это чувство растекается по моему телу кипятком. Я сложил свои пальцы вокруг побитой части растения, думая о его горе, о его боли и страданиях. И в этот момент мой разум очистился, мир изменился.
Больше не было Листера, не было деревни и жителей, не было полей и деревьев вдалеке. Даже река затихла, исчезнув. Ибо всё это зажглось огнями, сокрывшими всё живое. Там, где некогда были растения, птицы или деревья пылала чужеродная мне тёмно - синяя энергия, она покрывала собой всё, словно весь мир вокруг неё это она и есть. И то, что меня напугало сильнее, - меня больше не было.
Я был лишь крупицей бесконечного океана синевы и тьмы. Я мог управлять собой, но лишь в небольшой форме. И я протянулся собой - сгустком к тому сгустку, который, как мне казалось, был растением. Протянув к нему "себя", я слился с ним и стал... луком?... Меня не волновало, как жалко и смешно это звучало. Наши энергии слились, вокруг энергия колыхнулась от меня и я ощутил боль в груди.