С трудом я открыл глаза. Мир был прежний, - всё вернулось на свои места. И даже больше. Продолжая сидеть на земле, я увидел, что побитое мною растение ожило, а от следа удара не осталось и крупицы вида.
И лишь кровь на моих устах говорила, что нечто произошло. Кровь?.. Я протянул руку и увидел, что из моего носа хлыщет кровь.
Как забавно. Я отдал жизнь, чтобы оживить лук.
Это были мои последние воспоминания перед падением в забвение. Хотя нет.
Напоследок я ощутил удар о землю.
Вот так я и уснул, после первой сотворённой магии. Даже не ведая о том, цепочка каких событий была запущена, и не подозревая, что тёплые спокойные деньки были всё ближе к своей кончине.
Глава 2.5 Первая драка и первый друг
После того случая разразился скандал, который, однако, улёгся достаточно быстро, - до обморока обычного мальчика в деревне не было особо интереса. Перегрелся на солнце и бывает. А потому и подозрений никаких моё поведение не вызвало.
Однако же моё любопытство во всю стало искрить к тому, что произошло в тот момент. По началу мне было страшно, как страшно любому исследователю пред любым явлением выходим глубоко за рамки его понимания. Однако же за рамки моего понимания и без того выходило много вещей, быть может потому моё сознание почти с лёгкостью приняло происшедшее по истечению пары дней. А после них пришёл интерес, чистый и научный.
Нечто изменилось в моём сознании, я словно стал чувствовать мир.. ШИРЕ?.. Нет, даже не знаю так сказать. Скорее ГЛУБЖЕ. Словно всё вокруг было частью меня и вся та жизнь, цветущая в праздности вокруг, была ничем иным, нежели моим продолжением. Нет, это не сделало меня каким-либо будистом или около того, скорее это было чувство интуитивное.
И я стал практиковаться - страх нового обморока отчего-то едва ли волновал. Потенциал того, что я мог изучить и понять тянул меня, как и в прошлой жизни тянуло всё новое из области знаний, вопреки безопасности и здравому смыслу.
- Ну давай же, давай!
В руках моих был листик дерева - не сорванный, ещё растущий на нём. Намеренно я надорвал его, но лишь чуть - чуть.
- Я это ты, ты это я... - я мычал себе это под нос, силясь настроиться на "волну" этого цветка, как бы абсурдно оно не звучало. Но едва ли в первый час меня преследовал какой-то успех.
Так шёл день за днём. Я практиковался на одном и том же листике и, сам того не ведая, стал ощущать к нему странную привязанность, словно он был моим знакомым. И да. У меня получилось вновь.
Я словно "вливал" часть своих мыслей в тот листок и... да!
- ДА! ДА-ДА!!!
Я вскричал почти на весь огород, радуясь случившемуся и ощущая с этим невероятную физическую усталость после успеха, - наполовину разрыв в листике сошёлся.
- Листер!, - голос матери раздался с крыльца дома, - чего ты там шумишь?!...
Что ж, осмотрительности мне было не занимать.
- Извини, мам! Я просто играл, - голос мой уже был более степенным и спокойным, но нотки радости продолжали во всю сквозить в нём.
И всё же я не понимал сути силы, которая во мне появилась. Спрашивать у матери опасно... Тётя тоже не вызывала доверия.
Было ли это связано с тем, что я гость иного мира, или же нет, - знать я не мог. А потому просто поплёлся на ужин, овсянка меня ждала вновь.
***
Все следующие дни проходили за этими тренировками, пока я всё больше учился излечивать несчастные листья, страдающие от моих же рук. И всё же каких-то серьёзных сдвигов не было, - даже за один раз залечить разрез в длину сантиметра 3 оставалось для меня испытанием. А вместе с этим меня ждала новая возможность проверить свои навыки. На живом существе.
Стоит сказать, что само собой в деревне были и другие дети, однако их я видел редко. И, как я понял, малыш Листер до слияния наших умов особо то ни с кем так же не общался - он был занят по дому и проводил время с матерью.
Быть может, что с возрастом одиночество его бы развеялось ещё и друзьями, но сейчас я понимал, что общение с мальчишками моего возраста, - имеется в виду возраст Листера, конечно же, - было бы невозможным во многом. Так оно и случилось, менталитет человека будущего и действия мальчишек средневековья не шли одной дорогой.
- Эй, а ну держи ублюдка! - звонкий мальчишешский голос раздался из-за дуба, что стоял за крайним от меня домом. Освещаемый закатными лучами Солнца я невольно обернулся.