«А флаг точно не «Юньон Джек»? («Юньон Джек» - общепринятое название британского флага, под которым ходят торговые и частные суда)
«Точно. Белое поле с красным крестом и в левом верхнем углу Юньон Джек».
«Да, это военно-морской флаг», - бормочет капитан. Подумав, добавляет: «А, может быть, это патрульное судно с Британских Виргинских островов?»
Может и так. Британские острова отсюда, как на ладони.
Дожидаюсь, пока яхту повернет на бочке боком к нам, и читаю название на борту, «Spada».
Спускаюсь в салон и какое-то время безуспешно пытаюсь выйти на интернет со своего компьютера. Я уже привык к фокусам интернетной связи, поэтому реагирую спокойно. С Катиного разрешения пользуюсь ее лэптопом. Там какая-то приставка, которая обеспечивает очень устойчивую связь. Проверив почту, набираю в поисковой системе: Spada. Есть такая. Да, это частная яхта. Вот и фотография – нет никаких сомнений, именно она стоит неподалеку от нас. Но покров тайны становится все гуще – на фотографии ясно виден голландский флаг. Обалдеть можно.
В рулевой рубке болтают Света с Катей. Роберт с охотой присоединяется к беседе на русском языке: «Хорьощо, ложька, вильку давай»! Это он у Кати нахватался. Так что мы свободно общаемся на русском.
Яшка внизу, смотрит видик. Джона не видно.
Располагаемся с капитаном на корме на перекур.
-Чем ты раньше занимался, Роберт? -
- Книгами торговал в Колорадо -
- А сколько времени плаваешь? -
- Шесть лет -
- Не надоело? -
- Ты что? Это там мне до чертиков надоело. А здесь…, здесь, как это может надоесть? -
Прав капитан. Над моей головой черное небо с мириадами необычайно ярких звезд. Теплый ветерок и небольшая волна яхту покачивает. Перегнувшись через борт, замечаешь летучих мышей, которые быстро проскальзывают над самой водой, подхватывая на лету рыбешку. А в темной глубине время от времени загадочный отблеск больших рыб.
Конечно прав капитан. Как это может надоесть?
Разговор переходит на книги. В принципе, прожив в Америке почти двенадцать лет, я стараюсь с американцами на эту излюбленную нами тему не говорить, чтобы не расстраивать себя и не ставить в неловкое положение собеседника. Но, как оказалось, у Роберта магистерская степень по литературе, так что мы оказываемся в любимой стихии. Добивает он меня признанием, что считает «Мастера и Маргариту» одним из величайших произведений двадцатого века. Впервые вижу американца, который не только слышал об этой книге, но читал ее, знает и любит. Наша дочка, Алиска, как-то брала «Мастера и Маргариту» в библиотеке на английском, так что я смотрел ее. Перевод очень даже приличный. От Булгакова переходим к Воннегуту, потом перетекаем на «Алхимика» Коэльо….
Я знаю, что три года назад Роберт с известным на островах капитаном пересек Атлантику. Поэтому, когда он, наполнив очередной стакан коктейлем из рома с кока-колой, возвращается на корму, я бросаю:
- Роберт, я слышал ты через Атлантику плавал -
- Было дело
- Сколько на это времени ушло?
- Три недели отсюда до Азорских островов, потом столько же до Португалии; ну и обратно –
- Большая яхта была? -
- Тридцать футов. -
Воображение рисует девятиметровую скорлупку, в которой день за днем, хочешь, не хочешь, а должны сосуществовать два человека во время бесконечно длинного трансатлантического перехода.
- Трудно было?
- Не сказал бы. Мы стояли вахты по четыре часа, техники там напичкано было, дай Бог каждому, так что ничего особенного. -
- А как насчет психологической совместимости? -
- О, да. Это действительно была проблема. Мы с капитаном совершенно разные люди. В свои 65 он был в прекрасной форме. Капитан, каких поискать. Но он такой, … слишком уж…. одержимый, что ли… Полностью выкладывается во всем, что он делает. А я люблю пошутить, люблю, когда вокруг весело. Вот и получилось, что его не устраивало мое, как он считал, легкомыслие, а меня – его излишняя резкость. Я тебе прямо скажу – самая большая головная боль была не погода, не яхта и не навигация, а наши отношения.