Штурвал одним поворотом по центру, движки на малых оборотах, обоими назад. Борт лайнера приближается. Хорош. Правый на передний ход, левым задний, и оборотов обоим прибавить. Не хочет влево поворачиваться, ветер нос отжимает, идем прямо на мегагада. Стоп обоим, назад обоим. Смотрю через плечо на гигантский белый борт. Правый вперед и газу. Лайнер совсем близко, но нос «Мамбы» уже смотрит на выход. Левый на передний ход и обоим резко прибавляю обороты. На малом ходу «Мамба» практически руля не слушается, поэтому маневрировать приходится двигателями, и поэтому же я стараюсь побыстрее набрать ход. В этом плане завидую катамаранам и тримаранам. У них корпуса легкие, как пушинки, поэтому они и управляются легче легкого.
Стоящая рядом Света смотрит вверх, машет рукой кому-то на лайнере: «Фотографируют нас...»
«Бог в помощь», - откликаюсь я, с облегчением поворачивая штурвал. Яхта набрала ход и теперь все просто, рули до самой якорной стоянки да по сторонам поглядывай.
«Ну ты прямо без сучка, без задоринки - идеально и подошел, и отошел», -
«Да пора бы уже, сколько ж можно с сучками подходить», - скромно ответствую я, польщенный похвалой. Маневры подхода и отхода в тесноте между судами, это как посадка в тумане у летчика. Показатель того, что ты умеешь. Так что есть все основания похлопать себя по плечу.
Теперь к Хассел-Айленду в маленькую бухточку. Там и место есть, и глубины нормальные, чтобы на якорь стать.
«Мамба» мирно покачивается на якоре. Нужно солнечную панель поднять, потом динги перевести на свое обычное место у борта.
Неожиданно из-за вершины холма прямо на меня круто планирует гидросамолет. Крыло проносится в считанных метрах, самолет с ревом касается воды поплавками чуть впереди от нас. В ошеломлении кручу головой. Да! Круто! А если бы в момент посадки у него перед носом динги или катерок какой-нибудь выскочил?
Гидросамолет катает туристов. Где-то через час он взлетит, а потом через полчасика опять по нашим головам садиться будет. Все самолеты взлетают и садятся против ветра, а ветер сейчас дует с очень необычного направления. Этим и объясняется душераздирающая цирковая посадка.
После Кулебры Сент-Томас кажется ужасно шумным и суетным. Как с тихого хутора в большой город приехали. С берега музыка доносится, все сверкает огнями. И дождь уже раз пять поливал с тех пор, как пришли.
С утра мы как заведенные бегаем по магазинам, покупая все, что нужно на «Мамбу». В последнюю очередь прихватываем сигареты, за которыми мы, собственно, сюда пришли. Сидя в натужно ползущем по склону горы открытом автобусе «Доллар сафари», смотрю сверху на бухту Сент-Томаса и неожиданно говорю жене:
«А что нам здесь делать до завтра? Что бы нам прямо сейчас домой не махнуть?» -
«А время?» -
«Давай прикинем. Сейчас без пяти час. Где-то через полчаса будем на «Мамбе». Полчаса на сборы. Если мы в два снимемся с якоря, часам к шести должны быть на месте. И еще час останется до темноты. Что-то мне уже тошно здесь» -
«Мне, честно говоря тоже. Да и ветер все усиливается». –
«Именно. Достоимся, что завтра вообще не уйдешь.» -
Как и задумано, без пяти два снимаемся с якоря и на выход. Бухту Элефант-Бей проходим как раз когда начинает свое медленное движение от причала гигантский Oasis of the Seas. Надеюсь, пока он развернется, мы уже выйдем из бухты, потому что до тех пор пор у нас с ним один маршрут. Выход здесь не особо широкий и оказаться под бортом самого большого лайнера в мире мне не улыбается. Мы для него даже не пушинка, а так, вроде инфузории-туфельки. Конечно, не хамы этой лайбой рулят, и просто так для развлечения яхты давить не будут, но слишком уж узкий фарватер для этого гиганта – слева скопище яхт, справа берег.
Так что время от времени поглядываю назад, чтобы вовремя убраться с его пути.
Пока белая махина набирает ход, мы уже выходим за бакены и сворачиваем в сторону.
Ветер действительно намного сильнее, чем вчера и волна тоже. Правда теперь поддает с кормы, добавляя нам скорости. Ну и внешне менее драматично все выглядит. Не врезается «Мамба» в набегающий вал, не летит пена во все стороны, хотя держать ее на курсе чуть трудней, поскольку каждая волна стремится забросить корму. Заботят меня, однако, постепенно сгущающиеся облака.