С самого утра вокруг непрерывное движение, перемещение, вращение. Вроде каждая пересекающая Дэкети яхта, каждый катер идет по неким неотложным и очень важным делам. Некоторые деловито проскальзывают мимо нас по нескольку раз. Каким-то чудом в этой тесноте никто никому не мешает, ни одной перебранки, ни одного столкновения. Странновато, что самозабвенно и увлеченно отдыхающие люди просто не обращают внимания на погоду. Будто все договорились забыть про дождь и ветер, и считать этот день солнечным и ярким.
Дорожная пастораль
Г. Нью-Йорк
Аэропорт Джона Кеннеди
11 августа 2011 г.
Сверкающие, во всю стену, окна. За окнами чернильная темень. Сверкающий пол – белыми и серыми полосами. Сверкающие металлом колонны просторного зала. Под потолком покачивается забытый кем-то синий с красным шар с надписью «Welcome Back». На большом экране телевизора невнятно бормочет арабской внешности небритый мужчина.
Напротив спит в кресле молодой китаец. Голову подпер рукой, а ноги в черных потертых носках на блестящем пластиковом чемодане.
Половина четвертого утра. Закрываю книгу, встаю, зеваю, потираю тупо ноющий затылок, закидываю на плечо сумку. Нарочито бодрым шагом направляюсь к эскалатору.
Я в Нью-Йорке, в аэропорту Джона Фицджеральда Кеннеди, или проще говоря, JFK. А должен бы сейчас мирно спать в гостинице, в Сан-Хуане на Пуэрто-Рико, прилетев туда из Мэдисона, что в Висконсине, с пересадками в Майами, а до этого в Чикаго. Один рейс в последнюю минуту отменили, и все мое расписание рухнуло.
Поэтому вместо идилической неги под гостиничными простынями встречаю утро в Нью-Йорке. Тупо смотрю на ползущую вверх ленту эскалатора, пытаясь отключиться от терзающей меня уже много часов фоновой музыки. На белой рубашке пятно - кофе ночью пролил. С запоздалым сожалением думаю, что мог бы в Мэдисоне и футболку одеть, и не выпендриваться.
На щеках щетина. В глазах огонь. Огонь теплящейся веры, что может быть хоть этот рейс не провалится в тартарары, и я доберусь из Нью-Йорка куда-нибудь. Например, до острова Пуэрто Рико – сначала до Сан-Хуана, а потом до маленького аэропорта Исла Гранде. И оттуда игрушечным самолетиком до Кулебры.
Домой я так добираюсь. С делегацией отработал и пытаюсь вернуться на родимую «Мамбу».
В ожидании шторма
Кулебра
Сентябрь 2011
Экзотики в мангровых зарослях нет. Во время прилива над водой видны только сами мангровые деревья, но при отливе под сплетением корней обнажается неприятное для взгляда пористое серое дно, и все вокруг окутывает тяжелый болотный запах. Естественно, комарье и еще более противная мелкая кусучая мошка. И духота адова, поскольку деревья не пропускают к нам морской бриз. А к этому еще и жара тропическая. В общем, понятно, что просто так сюда никто не полезет. Но когда очевидно, что, перемещаясь по широкой дуге, ураган нацелился на наш остров, неудобства сразу отодвигаются на второй план, поскольку мангровые заросли – самая надежная защита для яхты во время урагана.
Пустынные болотные протоки вмиг становятся самым оживленным местом на Кулебре. Будто по невидимому сигналу стоящие по маленьким бухточкам острова яхты чуть ли не одновременно срываются со своих стоянок в разных уголках бухты Энсенада Хонда и сюда. Почти у каждого есть излюбленное место, которое по тем или иным причинам представляется самым удобным и спокойным в противостоянии природной напасти. Вопрос лишь в том, чтобы успеть туда пробраться и чтобы место это не захватили раньше. Принцип простой – кто успел, тот и съел.
Месяц тому назад, перед ураганом «Айрин» нас опередили буквально на пять минут, и пришлось становиться не там, где хотелось, а там, где получилось. Да какие там пять? Я уже маневрировал для входа в протоку, когда «Мамбу» буквально подрезал хорошо нам знакомый катамаран. Впритирку прошел – вплотную к нам и вплотную к мангровым деревьям. Не таранить же его, в самом деле? А тучная Линда, жена капитана, с кормы шутливо-издевательски развела руками. Вот так, мол, ребята, не зевайте.
Протоки в болотах узкие. Поэтому достаточно одному тримарану или катамарану стать, и дальше не пройдет никто. Наше местечко в самой глубине лабиринта, и чтобы занять его, на этот раз мы снимаемся с якоря в восемь утра. И правильно делаем – через час, глядя с мостика поверх вершин деревьев, вижу целый лес мачт до самого выхода в бухту. Все плацкартные места заняты, и опоздавшие будут ютиться у самого края.