Вот и сейчас Джон машет одному из двух свободных водителей. Мы перегружаем из багажника машины свои сумки, усаживаемся сами и с торжественной респектабельностью катим по причалу.
Торжественности хватает ненадолго. У яхты нас встречает дочерна загорелый гигант. Это Дерик. Улыбается до ушей. От всей души бросаемся в его могучие объятья. Через секунду к обнимающемуся коллективу с энтузиазмом присоединяется Катя. А из кокпита яхты на все это дело с улыбкой смотрит капитан Роберт.
Пока затаскивали сумки, Деррик умчался. У него на берегу девушка, поэтому он исчезает с быстротой молнии. Жизнь коротка, а через неделю у них следующая группа.
Жизнь на яхте начинается с того, что мы сбрасываем штиблеты, тапочки, шлепанцы, унты, сапоги – точнее, любую обувь. Палуба такого же белого цвета, как и вся яхта, и передвигаться по ней можно только босиком.
Во вступительной беседе с капитаном упоминаю, что хотелось бы поплавать с аквалангом. Роберт без особого энтузиазма говорит: «Сертификат инструктора есть только у Дерика. Я понимаю, что вы получили сертификаты, и можете погружаться самостоятельно, но я не очень-то комфортно себя чувствую в роли ведущего». Я его прекрасно понимаю. Во-первых, это лишняя возня, во-вторых, ответственность, без чего вполне можно обойтись. Сертификаты мы получили, но было бы идиотизмом строить из себя знатоков и погружаться без опытного человека, который знает эти места.
- Роберт, я прекрасно понимаю все нюансы. Нет так нет, тогда мы просто в масках поныряем. -
Капитан явно доволен моей покладистостью. Впрочем я считаю такое положение совершенно естественным. Они только что отработали две группы подряд, устали как собаки, а теперь вместо законного отдыха нужно возиться с нами. Кроме того, капитан, он и на Сент-Томасе капитан. Раз сказал нет, значит так и будет. Конечно, немножко обидно. На «Айри» семь комплектов снаряжения и, как я только что выяснил, три полностью заряженных баллона. Но нельзя поддаваться жадности. И так все замечательно. Миннесоту снегом заметает, а мы здесь, на яхте под тропическим солнышком. Нельзя с аквалангом, значит нельзя – в другой раз. «Жадность, мать всех пороков», - грустно думаю я, вспоминая волшебный миг погружения и перехода в подводный мир.
«Айри» уже вышла из гавани и, деловито стуча дизелем, поворачивает к виднеющимся в отдалении островам. Собственно, острова вокруг нас разбросаны в изобилии. Из японской деревни даже Пуэрто-Рико виден, хотя он за сорок миль отсюда. Сижу на корме, с жадным любопытством рассматриваю мачты со сложенными парусами.
Яхту довольно прилично раскачивает. Так до сих пор и не знаю, насколько я подвержен качке, потому что ни разу не испытал на море шторм. А в обычную погоду вроде ничего. Вижу, как Света пробирается вперед, к фок-мачте. Брызги туда летят – лучше всякого душа. Пойти посмотреть, что ли, как она? Держась за леера, прохожу вперед, осторожно переступая через световые люки. Нос идет вверх, потом с плеском вниз. Здорово, как на качелях! Покачиваются высоченные мачты, сверкает за бортом вода.
Света загорает на разложенном у мачты надувном матрасе. «Как ты?»
Улыбается. Значит, ничего.
Пробираюсь в кокпит. Капитан сидит на скамейке позади штурвала. За штурвал не держится, в руке банка кока-колы. Рядом с ним Джон, тоже с банкой в руке.
- «Роберт, у нее что, автопилот есть?» -
Кивает. «Вот, видишь сбоку тумблер? Это включение автопилота. А вот два рычажка – с их помощью я могу менять курс, не отключая автопилот.» -
Внимательно рассматриваю приборы. Так, понятно – это указатель скорости. Сейчас мы идем со скоростью семь с половиной узлов. А это что? На дисплее непрерывно меняются цифры: 70,4; 66,5; 72,0. Ага, догадался, это эхолот, показывает глубину под нами в футах.
Ниже, под штурвалом, приборы, относящиеся к работе двигателя. Чего-то не хватает, чего-то, прочно ассоциирующегося с судном в море. А чего, не могу понять. Ладно, потом разберемся.
Из люка поднимается в кокпит Катя. «Юра, что будете кушать?»
- Кать, да забудь ты про работу. Отдыхай. -
- Что вы хотите на обед? Ты как насчет салата из креветок? -
- Честное слово, мне все равно. Спроси Свету, может у нее особое мнение есть. -
Сын сидит на скамейке на самой корме, откуда спускается трап на водолазную площадку. Глаза горят.
- Как тебе «Айри», сынок? -