Но массовое общество вытесняет философию на окраины мира, а философ застает себя в маргинальности. Какое там многообразие?! И ситуация, надо сказать, отчаянная. Вот что будируется постмодернизмом. Конечно, «таланты рождаются в провинции, в Париж они приезжают за славой» (Бальзак). Но ведь ныне и аулы, деревни под колпаком интернета. Какая там любовь к мудрости, кому она нужна?! И стены отчуждения и самоотчуждения между людьми становятся все толще и выше? «Вавилонская башня», несмотря на божие наказание все-таки продолжает возводится? И кто же виноват, что делать? Философии нужно признать, что именно мы философы виноваты в своих покушениях на мудрость. В нас въелся садо-мазохистский комплекс доказательности-показательности этой самой «любви к мудрости». Это системно-научно извращенная любовь.
А что делать? «Не знамо»! Точнее незнаемо в космополитстве, где нет путей, ориентиров и т.д. Сократ должен стать, начиная с нас философов, сто-кратным, тысяче-кратным, многажды-кратным и пойти на суд нынешней фальши, распространяющейся, усиливающейся информатизации в своей ин-туиции. Стоять не за кафедрой, а перед кафедрой со своей обнаженностью души. Не в нечаянных умозрениях или еще хуже «в точках зрения», а «на дне отчаяния испить глоток надежды». Правда, у Гете: «надеждами живут нищие духом»! Пусть так, но именно в этом и нужно признаться, делая сдвиги к космополитству. Ну, разумеется, испить не как глоток спиртного в обособленности, а уловить как душевно-духовный лучик света в совместной трапезе с другими. Вот когда возможна подлинная философия. Не совместное знание, а совместное не-знание, равное аутентичному при-знанию друг друга. И за всем этим маячит фигура космополита.
Что это? Анти-просветительство? Нет, со-мнение, но не в пресловутом картезианском ключе cogito ergo sum, а место-имение в просвете душевно-духовного со-бытия.
Что-то в этом мире не так? А как надо неизвестно? Космополитство и есть ряд со-мнений и даже сознательных ошибок, это истина, облаченная заблуждениями, положение, выходящее «из ряда вон». В конце концов все или многое можно списать насчет космополита. Все что угодно. Но дело не в этом, а что есть в порядке вещей. Тут, наверное, и работает диалектика: все негативное и прилипшее к человеку извне в обыденности снять для обнаружения того, что есть. И паразитарные ключевые слова, которые в меня въелись в связи с космополитическими искушениями «ведь», «допустимо», «хотя», «или», «даже», «все же», «все-таки», «работает» …?!
2. Откуда постмодернизм знает? Постмодерн как до-модерн
Пара-доксизм постмодернизма. В нем присутствует рационализм, несмотря ни на какие отвороты от него. Все равно он рассуждает. И раскладывает, и вскрывает в «тексте» за языком, в «симулякрах», «ризомах», «смерти автора» (которая оказывается не смертью, а его половинчатостью или даже раздробленным соавторством в разночтениях читателей), «нарративах» как «сверхнарративах», вместо которых предлагаются малые «нарративы», в рассеивании культуры до безосновности ее оснований в языке и т.д. Да, это имеет место, но откуда постмодернизм все это знает?! Или это пустое оригинальничанье, в результате которого создаются «химеры»? К существующему вообще, в том, числе и культуре, к которой постмодернизм особенно неравнодушен, сколько можно бесконечно придираться? Хотя бесконечно ли? Но откуда, из чего, на каких основаниях? — Из того, что дескать оснований вообще нет! Порядка нет. Гармонии нет. Центра нет. Последовательности нет. Есть разваливающийся или уже разваленный мир, потому что он был «конструкцией мира», а не самим миром. Теперь означающее перед означаемым или что-то среднее между ними, о котором ничего нельзя сказать внятного… И все это связано с языком, предписывающим вещам быть так, а не этак. Правда, у Дерриды язык ограничен, а текст есть все. Но откуда он это даже «не знает», откуда он это «утверждает»? Где та «дыра» вместо «фалло-лого-рацио-центризма», из которой веет этот ветер постмодернизма? Да, «дыра» вместо «центра» предлагается и может это и верно? С феминистской точки зрения это можно и нужно переосмыслить относительно цивилизации и культуры. Но значит и где-то в этом ракурсе нужно искать спасение от всевозможных «постов»? Может вообще необходимо всем миром от постулатов переходить к тому чтобы «постится»? Впрочем, это уже было предложено Альбертом Швейцером как необходимостью выдерживать принцип «благоговения перед жизнью» и другими мыслителями XX века, например, Римским клубом, да и древними. Принцип «ахимсы» у восточных мудрецов.